Дочь полка

Катя убрала свои косы подальше от каши и потёрла глаза. Она посмотрела боковым взглядом в сторону Резанцева и увидела вместо командира своего отца: он сидел, опёршись локтями на колени, и, как обычно, смотрел вдаль с серьёзным видом, зажимая губами папиросу. «Бред какой-то!» – сказала себе сама Катя и снова помотала головой. Перед ней уже сидел не черноволосый, строгий отец с серьёзным выражением лица, а светловолосый, как обычно спокойный командир, устало смотревший на бойцов. Катя в последнее время невольно стала сравнивать его со своим родителем и делала выводы, что Александр – полная противоположность её отцу. Ну, по крайней мере, ей так казалось. Во – первых – внешне очень различаются, во – вторых – несмотря на то, что оба серьёзные и ответственные, характеры разные. Резанцев будет по – спокойнее и она не видела, чтобы командир хоть раз выражался, но это, наверное, из-за того, что она ещё ребёнок. Перечислять можно долго, но это основное на что первым делом обращалось внимание. Если копать дальше, конечно, найдётся ещё несколько деталей, но это не нужно. «Видимо, мне и правда, нужно поспать, а то мне уже и наяву сны видятся», – подумала она и ещё раз, на всякий случай, помотала головой. Вырубилась Катя фактически сразу, даже до того, как её голова коснулась подушки. Медсёстры ей ничего не сказали, даже были за то, чтобы она поспала так, как видели в каком состоянии девочка находится последнее время. Катя познала секрет крепкого сна бойцов: она не реагировала на разговоры, игру в карты, ходьбу медсестёр из стороны в сторону. Девочка даже толком не разделась: плюхнулась на кровать в телогрейке, даже не расстелив постель. Солдаты ненадолго отвлеклись на неё, а затем продолжили играть в дурака.

Глава 17

Началось

Очередной тяжёлый бой закончился. Холодный, свистящий ветер наклонил верхушки лысых деревьев. В серых тучах, которые, казалось, не двигались с места, сверкнула белая молния, освещая убитых. Через несколько секунд раздался тихий, отдалённый гром. Из окопа выглянула голова Тараненко Сергея. Он, прищурившись, огляделся. Тут на его курносый нос упала тяжёлая капля дождя. Боец задрал голову в небо и ему в глаз прилетела ещё одна:

– Мне эта погода начинает надоедать, – вытер лицо рукавом Сергей и повернулся к товарищам. – Выходим.

Всех убитых, которые были в окопе, уже перетащили, остались только те, кто умер на открытой местности. Солдаты стали аккуратно выходить и забирать своих. Матвей Воробьенко стоял возле одной из ниш и осторожно оглядывался по сторонам. Тем временем дождь стал усиливаться. Вместо тяжёлых капель, стали падать мелкие. Боец ещё раз оглянулся, натянул шапку на глаза и сложил руки на груди. По стенке окопа потихоньку спустился Макаренко.

– Ты долго, – вполголоса проговорил Матвей и опять осмотрелся, чтобы убедиться в том, что их разговор никто не сможет услышать.

– Как есть, – сказал Михаил и перешёл на шёпот. – Он там? – он кивнул на нишу, закрытую досками.

– Угу.

– Я заменю тебя, – встал плечом к плечу с товарищем тот.

Воробьенко, ничего не сказав, отошёл от своего, так скажем, поста и направился помогать остальным. Макаренко проводил его взглядом и снова взглянул на нишу. Теперь настала его очередь постоянно оглядываться и вздрагивать при любом шорохе.

* * *

Александр сидел у себя в землянке за столом и выкуривал вторую самокрутку подряд. Это на него было совсем не похоже. В голове кружилась одна мысль: «Сработает или нет?» Он выпустил дым и развеял его рукой. «Конечно сработает! Даже сомневаться не нужно!» – сказал командир себе сам и стряхнул пепел. Вчера вечером он со своей маленькой группой по выявлению предателя, разработали план. Если он не сработает – пиши пропало, всё будет провалено. Риск огромен, но это единственный способ, который пришёл на ум. Послышался шорох, кто-то спускался вниз. Александр прервал свои мысли, встал из-за стола и выпрямился. Это был Сорокин. В отличие от товарища, он сегодня не выкурил ни одной папироски или самокрутки. Боец посмотрел на друга, выдержав паузу, а затем сказал:

– Всё готово, Сань. Мы его достали.

– Отлично, – выкинул окурок командир в консервную банку, которая служила пепельницей, так как настоящую он потерял ещё очень давно, при переходе на это место. Александр подошёл к выходу и перед тем, как выбраться наверх, сказал. – Время начинать.

* * *