Дочь короля пиратов

Он прижимается к решетке и жадно смотрит на меня. У меня такое чувство, будто по коже ползают крысы. На самом деле я действительно предпочла бы компанию крыс, а не его.

Когда я была маленькая и каждый день сталкивалась с новым вызовом, я просила отца о помощи.

Он инструктировал меня, а затем отправлял в огненную яму – образно говоря. Я всегда обжигалась, из-за чего быстро поняла, что обращаться к нему за помощью бесполезно. Он никогда не помогал. Я либо получала от него, либо страдала от последствий неудачи. Уступок не было. Много времени спустя мне, возможно, давали какой-нибудь совет или хвалили. Возможно, даже утешали. Но в момент испытания помощи не было. Вскоре я научилась не искать поддержки у других. Такое никогда не срабатывало, поэтому сейчас я даже не думаю об этом.

Вот почему, когда я сталкиваюсь с кровожадным пиратом, моя первая реакция – не смотреть на Райдена или просить у Драксена другого охранника. Нет, я справляюсь со своими проблемами в одиночку, потому что так сложились обстоятельства.

– Что-то не так, Алоса? – спрашивает Драксен. Его усмешка полна яда.

– У меня никогда не было проблем, с которыми я не могла бы справиться сама, – отвечаю я.

Глава 6

ХОТЯ Я ПРОВЕЛА С ШЕКОМ и Ульгином всего несколько часов, мне показалось, что это длилось намного дольше.

Все началось с того, что Шек ходил взад-вперед перед камерой, не сводя с меня глаз. Время от времени он протягивал руку сквозь прутья, как будто хотел схватить меня. Он пытался получить от меня хоть какую-то реакцию, желал увидеть мой страх, но я не собиралась ему угождать, все это время оставаясь в дальнем углу камеры. Несмотря на усталость и необходимость отдохнуть перед ночной вылазкой, я не спала. Не могла позволить себе рисковать и перевернуться во сне, оказавшись в пределах досягаемости шаловливых рук Шека.

Правда, мне мешало спать не только это, но и крики. Ульгина, как и Шека, было легко понять. У каждого пирата есть свой порок. Для одних это пьянство, для других – азартные игры. Такие, как Шек, получают удовольствие от сопротивления женщины. Ульгин же в восторге, когда больно другим. Поэтому я сидела, отвернувшись, пока он до смерти пытал контрабандистов.

В команде Драксена есть мерзкие люди, но меня это не удивляет и мало заботит. В расположении моего отца находятся люди и похуже. Некоторые из них, как я знаю, наслаждаются вкусом человеческой плоти, прямо с живого тела.

У меня в команде таких извергов нет. Я обращаю внимание на другие черты, нежели склонность к пыткам и власти над слабыми, ценю блестящие умы, честные души и тех, кто обладает долгой выдержкой. Я строю отношения, основанные на доверии и взаимном уважении, а не на страхе и контроле.

Отец пытался выбить из меня сочувствие к другим. Он, как и большинство людей, полагает, что я избавилась от этого «недостатка». И хотя при убийстве злодеев у меня не возникает чувства вины, страдания обычных людей причиняют мне боль. Но я справлюсь. Плохие вещи случаются с людьми, которые, возможно, этого не заслуживают. Жизнь продолжается, и я встречаю новый день. Потому что, по крайней мере, мне удалось выжить.

Поэтому я с облегчением смотрю на мертвых контрабандистов. Их страдания наконец-то окончены.

Вскоре после этого Райден спускается вниз с двумя пиратами, которых я еще не встречала.

– Ты свободен, Шек. Можешь сойти на берег вместе с остальными. Ты тоже, Ульгин, как только приберешься здесь. – Райден стоит в напряженной позе и смотрит на Шека с таким отвращением, что я удивляюсь, как ему удалось сохранить ровный тон голоса.

За все время, что он здесь, Шек не произнес ни слова. Интересно, может ли он вообще говорить? Он в последний раз оглядывает меня с ног до головы, словно запоминая каждую деталь, и удаляется из поля зрения.

Райден поворачивается ко мне. Теперь его лицо не выражает никаких эмоций.

– Это Азек и Джолек. Они присмотрят за тобой, пока я сойду на берег. – Райден подходит прямо к решетке, стараясь, чтобы никто не услышал. – Уверен, тебе захочется сбежать, учитывая, что мы находимся так близко к берегу. Так что позволь избавить тебя от лишних хлопот. На верхней палубе корабль охраняют пять человек. Они знают, что за тобой нужно хорошо присматривать.

Раздается шум. Мы с Райденом оборачиваемся и видим, как Ульгин вытаскивает из карцера простыню, на которой лежат тела контрабандистов.

Райден смотрит на меня. Может быть, дело в плохом освещении, но клянусь, – его глаза влажнее, чем обычно. Конечно, он не собирается плакать, но, возможно, что-то чувствует.

– Прости, – шепчет он перед уходом.

Он извиняется, как будто Шек и Ульгин в чем-то виноваты. Или по какой-то другой причине? Я не могу до конца понять Райдена. Иногда мне кажется, что он пытается мне помочь. Иногда – делает совершенно противоположное.

Он оставил меня с Шеком и Ульгином, но никогда не требовал отдать кинжал. Я знаю, что он видел, как я вынула оружие из мертвого контрабандиста на корабле. Неужели Райден забыл об этом? Или же хотел, чтобы у меня была хоть какая-то защита, пока я нахожусь с этими двумя?