Дочь генерала

— А я считаю, что он позвонил ей гораздо раньше, чем утверждает, — сказал я.

— Подумай, что ты говоришь, Пол!

— Я говорю, что он знал, что она мертва, еще до того, как позвонил, а позвонил для того, чтобы создать видимость, будто он думал, что она жива и просто опоздала на встречу. Он не знал, что мы окажемся в ее доме в столь ранний час.

— Хорошо, допустим, но откуда ему стало известно, что ее убили?

— Есть три варианта: либо ему кто-то сказал, либо он обнаружил каким-то образом труп, либо это он и убил.

— Он не убивал ее.

— Тебе этот парень понравился.

— Допустим. Но он не убийца.

— Любой из нас потенциальный убийца.

— Неправда.

— Однако нетрудно проследить его возможный мотив.

— Верно. Это могло быть стремление защитить генерала и избавиться от источника разложения в гарнизоне.

— Именно из подобных побуждений человек типа полковника Фоулера и мог бы стать убийцей, — кивнул я. — Хотя у него могла быть и личная причина.

— Возможно, — вздохнула Синтия и повернула на шоссе, ведущее к школе психологических операций.

— Если бы у нас не было главного подозреваемого в лице полковника Мура с его курчавыми волосами, я бы поставил в начало списка полковника Фоулера — из-за этого телефонного звонка и перепуганного вида его жены, — сказал я.

— Может быть. Как поступим с Муром?

— Прощупаем основательно.

— Ты полагаешь, еще не время поговорить с ним о его волосах, отпечатках пальцев и следов от шин его автомобиля?

— Это вовсе не обязательно. Нам не следует раскрывать перед ним свои карты, пусть сам выроет себе яму своим языком.

Синтия проехала под знак «Проезд только для сотрудников», и я взглянул по сторонам — сторожевой будки не было, но впереди стояла машина военной полиции. Мы остановились перед знаком «Только для сотрудников школы», и я заметил серый «форд» полковника Мура.

Мы вошли в здание, и дежурный сержант вышел из-за стола нам навстречу.

— Что вам угодно?

— Проводите нас в кабинет полковника Мура, — обратился я к нему, предъявив свое служебное удостоверение.

— Я ему сперва позвоню, шеф, — сказал сержант, что мне не понравилось, и я сказал ему:

— Мне кажется, вы меня не поняли, сержант. Проводите нас в его кабинет.

— Слушаюсь, сэр. Следуйте за мной.

Мы пошли по длинному коридору вдоль бетонных стен, выкрашенных светло-зеленой краской. Пол тоже был бетонный, выкрашенный в серый цвет. Толстые стальные двери кабинетов были распахнуты, в помещениях я мог видеть сотрудников, работающих за серыми металлическими столами: лейтенантов и капитанов, вероятно, психологов. Я сказал Синтии:

— Забудь о Ницше. Это территория Кафки.

Сержант покосился на меня, но промолчал.

— Полковник давно уже здесь? — спросил его я.

— Минут десять, — ответил сержант.

— Это его серый «форд» у входа?

— Да, сэр. Вы по поводу убийства Кэмпбелл?

— Да уж не из-за неоплаченной парковки автомобиля.

— Понимаю, сэр.

— Где кабинет капитана Кэмпбелл?

— Справа от кабинета полковника Мура. Но он совершенно пуст.

Мы дошли до конца коридора и уперлись в закрытую дверь с табличкой: «Полковник Мур».

— Предупредить его о вашем приходе? — спросил дежурный.

— Нет. Можете быть свободны, сержант.

— Но… — замялся он.

— В чем дело?

— Я просто хотел сказать, что желаю вам найти убийцу, — сказал он, повернулся и пошел назад по длинному коридору.

Табличка на соседней двери, тоже закрытой, гласила: «Капитан Кэмпбелл». Синтия открыла эту дверь, и мы вошли.

Кабинет и в самом деле был пуст, лишь на столе лежал букет цветов. Никакой записки, однако, не было.

Мы вышли из комнаты, и я постучался в дверь соседнего кабинета. «Входите, входите», — отозвался полковник Мур.

Мы с Синтией вошли. Полковник Мур, согнувшийся над письменным столом, даже не поднял головы. Кабинет был просторным, но таким же мрачным, как и все остальное. Вдоль стены справа стояли стеллажи для документов, у стены слева — маленький круглый столик, а в углу — открытый несгораемый шкаф, где висел китель полковника. Жужжащий на полу вентилятор шуршал листами ватмана, приклеенными липкой лентой к стене, а рядом с письменным столом гордо возвышался символ принадлежности хозяина кабинета к делам государственной важности — измельчитель документов.

— Что происходит? Да как вы… — поднял наконец голову полковник Мур, пытаясь сообразить, как мы здесь оказались.

— Извините нас за внезапное вторжение, — проговорил я, — но мы случайно оказались по соседству и решили навестить вас. Можно нам сесть?

— Хорошо, присаживайтесь, — кивнул он головой на два стула перед своим столом. — Но лучше было бы перенести нашу встречу. Я очень занят.

— Понимаю, сэр. Но в таком случае наша следующая встреча состоится в здании военной полиции.

— Хорошо, предварительно позвоните мне.

Похоже, полковник Мур не до конца улавливал смысл моих слов, как это часто случается с учеными, замкнувшимися в своем мирке.

— Чем я могу быть вам полезен? — спросил он.

— Видите ли, полковник, — начал я, — мне бы хотелось еще раз услышать от вас, чем вы занимались в ночь, когда произошла известная вам трагедия.

— Хорошо, — вздохнул Мур. — Примерно с семи вечера и до половины восьмого утра я находился у себя дома.