Дочь генерала

— Послушайте, не нужно меня пугать!

— Это вы меня послушайте, полковник! Мне официально поручено расследовать это убийство, и вы напрасно полагаете, что имеете право не отвечать на мои вопросы. Так что потрудитесь лучше ответить, это ваш долг.

Кенту такая прямолинейность явно не понравилась, но в то же время он, похоже, испытывал облегчение от предоставляемой ему возможности снять с души груз. Он направился к центру ангара, и мы последовали за ним.

— О’кей, — наконец произнес он. — Генерал Кэмпбелл не одобрял выбор своей дочерью военной профессии, ему не нравились ее знакомые мужчины, раздражало его и ее решение поселиться не в гарнизоне, а в городе, равно как и ее общение с людьми типа Чарльза Мура, и еще многие другие вещи, о которых я не знаю.

— Разве он не гордился ею? — спросила Синтия.

— Думаю, что нет.

— Но ведь она была гордостью всей армии! — отметила Синтия.

— Буду с вами откровенен, — вздохнул полковник, — у армии не было особого выбора. Энн Кэмпбелл сжимала в одном кулаке яйца своего папаши, а в другом — яйца всей армии.

— Как это следует понимать? — вскинула брови Синтия.

— Это следует понимать так, что она во многом чертовски преуспела: как женщина, как генеральская дочь, как выпускница Уэст-Пойнта и как общественная деятельница. Ее папаша не успел и глазом моргнуть, как она сделалась символом армии благодаря ловкой рекламной кампании, и вот она уже и в прессе, и на радио, и на телевидении, популярнейшая личность среди женщин, их идеал и все такое прочее. Все от нее без ума, но самой ей наплевать на армию. Она просто хотела стать неприкосновенной.

— Но зачем? — спросила Синтия.

— Все дело заключалось в том, что если ее папаша просто недолюбливал ее, то она его ненавидела всеми фибрами души. И она лезла из кожи вон, чтобы насолить ему лишний раз, а он был вынужден терпеть, потому что под угрозой была вся его карьера.

— Занимательная информация, — пробормотал я. — Должно быть, вы слишком перенервничали, не зная, как сообщить эту новость ее отцу, и только поэтому сразу не сообщили ее нам.

Кент обернулся по сторонам и, понизив голос, произнес:

— Но все это строго между нами. Официально они любили друг друга. — Он поколебался и добавил: — Сказать по правде, генерал Кэмпбелл вовсе и не ненавидел дочь, скорее, просто не одобрял ее поведение. Имейте в виду, что все это только сплетни, но я довожу их до вашего сведения по секрету, чтобы вам легче было разобраться, что за чертовщина здесь творится. Короче, я вам этого не говорил, но можете не сомневаться, что так оно все на самом деле и есть.

— Спасибо, Билл. Можете еще что-нибудь сказать нам?

— Нет.

Но я думал иначе, а потому и спросил:

— Кто из ее знакомых мужчин, кроме полковника Мура, вызывал раздражение у генерала?

— Не знаю.

— Может быть, одного из них звали Уэс Ярдли?

Кент уставился на меня, не произнося ни да, ни нет, но наконец все-таки ответил:

— Думаю, что да.

— Так это с ним она сцепилась на виду у всех в Мидленде?

— Возможно.

— Почему она старалась поставить в некрасивое положение собственного отца?

— Не знаю.

— За что она его ненавидела?

— Мне это тоже любопытно узнать. Но какой бы ни была причина, ненавидела она его крепко.

— А какие были у нее отношения с матерью?

— Натянутые. Миссис Кэмпбелл приходилось совмещать роль супруги генерала с ролью матери чрезвычайно независимой женщины.

— Иными словами, — сказал я, — миссис Кэмпбелл — женщина слабохарактерная, и Энн Кэмпбелл пыталась научить ее уважать себя.

— Что-то в этом духе. Но все это гораздо сложнее.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вам лучше самому поговорить с миссис Кэмпбелл.

— Это я и намереваюсь сделать. Объясните, пожалуйста, мне следующее: на бутылке ликера в доме убитой найдены отпечатки ваших пальцев. Вы утверждаете, что никогда не бывали у нее. Тогда как же они там оказались? Это важно для моего отчета.

— Я же говорил вам, Бреннер, что случайно дотронулся до нескольких вещей.

— Эта бутылка была изъята вашими же сотрудниками и помещена в коробку, печать на которой вскрыли только час назад.

— Послушайте, Пол, не пытайтесь примазать меня к этой истории! В конце концов, я тоже полицейский. Если у вас есть вещественные доказательства, предъявите их мне.

— Вот что, Билл, давайте договоримся так: либо вы прямо отвечаете на поставленный вопрос и мы переходим к более важным вопросам, таким, как причастность к данному делу полковника Мура, либо я докапываюсь до истины сам, но тогда уже на меня не обижайтесь. О’кей? Вот вам мой главный вопрос: вы с ней спали?

— Да.

Все замолчали, причем, как я заметил, Кент вздохнул с облегчением после своего признания. Я не стал напоминать ему, что он клятвенно меня заверял, что, если бы между ними что-нибудь было, он бы признался мне в этом в первую же минуту. Лучше было сделать вид, что эта минута наступила именно теперь, а все, что он говорил раньше, чистая правда.

Наконец Синтия спросила:

— Со стороны Энн Кэмпбелл это было одним из способов насолить отцу?