Дочь генерала

— И генерал не мог ни остановить ее, ни избавиться от нее? — спросила Кента Синтия.

— Нет. Это было чревато для него полной утратой авторитета и репутации. Когда он осознал, что его, известная каждому новобранцу по рекламным плакатам, дочь совратила и скомпрометировала все его, генеральское, окружение, было уже слишком поздно предпринимать официальные меры. Ему оставался только один выход: оповестить о случившемся ее начальство в Пентагоне, потребовать отставки всех своих подчиненных и подать в отставку самому. Или же застрелиться, — добавил, помолчав, Кент.

— Или убить ее, — заметила Синтия.

— Может быть, — пожал плечами Кент. — Но не таким способом.

— Знаете, полковник, — сказал я, — если бы у нас не появился главный подозреваемый, вы тоже были бы в числе многих.

— Верно. Но я еще легко отделался. Кое-кто ведь и влюблялся в нее, терял рассудок и готов был убить из ревности. Как этот парень, Элби. Он впадал в отчаяние, когда она в очередной раз бросала его. Допросите Мура, и если окажется, что это не он убил ее, попросите его предоставить вам его список потенциальных убийц Энн Кэмпбелл. Этот мерзавец знал о ней все, ему есть что сообщить вам. Если хотите, я засуну ему в пасть пистолет и заставлю это сделать под страхом смерти.

— У меня есть иной план, более тонкий, — сообщил ему я. — Мне нужно опечатать кабинет Мура, пока я не получил разрешения вывезти сюда его вещи.

— Наденьте на него наручники, — посоветовал Кент. — Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я не хотел, чтобы этим делом занимались ваши здешние коллеги по СКР?

— Полагаю, что да. Кто-либо из них тоже путался с ней?

— Начальник службы, майор Боуэс.

— Вы уверены в этом?

— Спросите его сами, ведь он же ваш человек.

— Вы с ним сработались?

— Пытаемся.

— И что же вам мешает?

— Не можем поделить сферы юрисдикции. А почему вы спросили?

— Меня интересует, только ли на служебной почве возникли между вами разногласия? Или были иные причины для взаимной неприязни?

— Видите ли… — он пристально взглянул на меня, — майор Боуэс начал проявлять собственнические наклонности.

— Не любил делиться.

— Вот именно, — кивнул Кент. — И не у него одного проявлялись такие замашки. И тогда она их бросала. Женатые мужчины — настоящие свиньи. Не верьте никому в этом гарнизоне, Пол!

— Включая вас?

— Включая меня. — Кент взглянул на свои часы. — У вас ко мне все? Или есть еще какие-то вопросы?

— Пожалуй, теперь это уже не столь важно.

— Хорошо. Тогда я отправляюсь домой. Можете звонить мне туда до семи утра, потом я буду у себя в кабинете. Где мне искать вас, если потребуется, сегодня ночью?

— Мы оба живем в гостинице для командированных офицеров, — сказала Синтия.

— Хорошо. Моя жена уже, наверное, обзвонилась мне из Огайо. Подумает еще, что я пригульнул без нее. Спокойной ночи.

С этими словами он повернулся и ушел, ступая, однако, уже не столь уверенно, как вначале.

— Я до сих пор не могу во все это поверить! — воскликнула Синтия. — Неужели она действительно переспала, как он сказал, почти со всеми старшими офицерами гарнизона?

— Именно так он и сказал, — подтвердил я. — Теперь мы знаем, кто запечатлен на тех снимках.

— И знаем секрет гарнизона, — кивнула она.

— Да, список подозреваемых стал значительно длиннее.

Значит, полковник Кент, подумалось мне, этот чистюля, воплощение порядка и законности, нарушил практически все библейские заповеди. Этот щепетильный пуританин, оказывается, был похотлив, и его неуемная похоть увлекла его прямиком в черную бездну.

— Способен ли Билл Кент на убийство ради спасения своей репутации? — спросил я у Синтии.

— Не исключено, — ответила она. — Но мне думается, он догадывался, что его тайна — ни для кого не секрет, и генерал Кэмпбелл при первой же возможности зарубит его карьеру.

— Если он смирился с грозящими ему позором и унижением, — кивнул в знак согласия я, — то есть если откинуть два этих мотива, упомянутых в инструкции, то как насчет ревности?

— По-моему, отношения с Энн Кэмпбелл были для него всего лишь развлечением. Он увлекался ею, но не слишком. Мне это представляется правдоподобным. — Она помолчала, догадавшись по выражению моего лица, что я ожидаю от нее чего-то большего, и добавила: — Но, с другой стороны, мотив, который он приписывает майору Боуэсу — собственнические чувства и, как следствие, ревность, — на самом деле относится не к майору, а к нему самому. Ведь он же полицейский и учился по тем же учебникам, что и мы. Он думает так же, как и мы.

— Вот именно! Но при всем при том мне трудно представить его в облике страстного, ревнивого или неуравновешенного любовника. Женщина вряд ли способна лишить его рассудка.

— Согласна. Но именно холодные снаружи пылают внутри. Мне встречались такие типы, Пол. Властолюбивые, внешне хладнокровные, консервативных убеждений, педанты и чистоплюи во всем, что касается закона. За всем этим скрывается не более чем их страх дать волю своим страстям, они прекрасно знают, что́ скрывает их аккуратный мундир. И стоит им лишь утратить над собой контроль, они уже способны на все.