Дочь генерала

Я пытался представить, как смотрится этот тип в голом виде, спиной к камере или в кожаной маске. Любопытно, вдруг подумалось мне, есть ли в судебно-медицинской лаборатории официальный эксперт по мужским членам, кто-то, мужчина или женщина, способный сравнить увеличенный фотоснимок этого долбежного инструмента с прибором сидящего передо мной парня.

— Вы были в половой связи с ней? — спросил я его в лоб.

— Никогда. Но вы наверняка еще услышите немало грязных сплетен по этому поводу. Домыслы преследовали нас с ней повсюду…

— Вы женаты?

— Был, развелся семь лет назад.

— Встречались с кем-нибудь?

— Эпизодически.

— Вам нравилась Энн Кэмпбелл?

— Как вам сказать… Мне в ней нравился ясный ум.

— А тело ее вы как бы и не замечали?

— Мне не нравится такое направление вопросов.

— Мне тоже, поверьте. Так что вы о ней думали как о женщине?

— Она была моей подчиненной, я почти на двадцать лет старше ее, и она генеральская дочь. Я никогда не позволял себе двусмысленных намеков сексуального характера.

— Я расследую не попытку склонить жертву к интимной связи, полковник. Я расследую изнасилование и убийство. Ведь вы сами сказали, что слухи были.

— У людей грязное воображение, даже у офицеров, — он улыбнулся и добавил: — К примеру, у вас.

Тут я решил, что пора повторить выпивку, и заказал еще порцию вишневого ликера для полковника, чтобы он расслабился, и пиво для себя, чтобы подавить желание прихлопнуть его на месте.

Наконец появилась Синтия, одетая в черные брючки и белую блузку. Я представил ее полковнику Муру, а ей сказал:

— Мы больше не газетчики, мы сотрудники СКР. Я интересовался, был ли полковник Мур в половой связи с убитой, и он заверил меня, что не был. В настоящий момент наши отношения слегка натянуты.

Синтия улыбнулась Муру.

— Мистер Бреннер перенервничал и переутомился. — Она села за столик, и мы поболтали на отвлеченные темы. Синтия заказала себе бурбон с кока-колой, а для меня бутерброд с сыром: она знала мои вкусы. Полковник Мур отклонил наше предложение поужинать всем вместе, сославшись на полное отсутствие аппетита из-за нервного потрясения.

— Как ее друг, вы знали кого-то, с кем она встречалась? — спросила Мура Синтия.

— Вы подразумеваете — в любовном плане?

— По-моему, именно об этом сейчас идет речь.

— Минуточку, дайте подумать… Она встречалась с одним молодым человеком, не военным. С военнослужащими она предпочитала не заводить романов.

— Что это за молодой человек?

— Один парень по имени Уэс Ярдли.

— Ярдли? Начальник мидлендской полиции?

— Нет, нет. Один из его сыновей.

Синтия многозначительно покосилась на меня и задала следующий вопрос:

— И давно они начали встречаться?

— С тех пор как она появилась в гарнизоне. Роман их протекал довольно бурно. Вам не мешало бы побеседовать с этим человеком, вот что я вам скажу.

— Вы так считаете? Почему?

— Почему? Но это же очевидно! Они постоянно ругались и ссорились.

— Из-за чего же?

— Из-за… ну, она, например, жаловалась мне, что он грубит ей, плохо с ней обращается.

Меня это несколько удивило, и я переспросил Мура:

— Он с ней плохо обращался? Вы уверены?

— Да. Он подолгу ей не звонил, открыто встречался с другими женщинами, а с ней только тогда, когда ему хотелось.

Мне это было непонятно. Мне казалось, что все мужчины должны были бегать за Энн Кэмпбелл как собачонки.

— И почему же она терпела такое? — спросил его я. — Ведь она была такой привлекательной… — И дьявольски красивой, сексуальной, просто убийственной женщиной, из-за которой можно и умереть. Или убить ее самое, подумалось мне.

Мур понимающе улыбнулся уголками губ. Этот парень определенно выбивал меня из седла.

— Дело в том, что Энн Кэмпбелл нравились «плохие мальчишки», — пояснил он. — Стоило кому-то проявить к ней хотя бы чуточку внимания, как у нее пропадал к нему всякий интерес. Она считала таких мужчин слюнтяями и слабаками. Это касалось многих ее знакомых. Ее влекло к тем, которые ее внешне ни во что не ставили, помыкали ею. Именно таким и был Уэс Ярдли. Как и его отец, он служит в мидлендской полиции, строит из себя плейбоя и крутит романы со многими девицами. Он смазлив и не лишен определенного южного шарма. Этакий шикарный ловелас, а я бы сказал о нем — пройдоха и негодяй.

У меня это все еще не укладывалось в голове, и я спросил:

— И Энн Кэмпбелл встречалась с подобным типом в течение двух лет?

— Да, время от времени.

— Она обсуждала их взаимоотношения с вами? — поинтересовалась Синтия.

— Да, обсуждала.

— Как с психоаналитиком? Или с психотерапевтом?

— Да, я был ее лечащим врачом, — кивнул полковник, несколько удивленный такой проницательностью.

Я лихорадочно пытался собраться с мыслями после всего услышанного. Энн Кэмпбелл меня разочаровала. Даже увиденное в ее потайной комнате для утех не разозлило меня так, как неожиданное открытие, что у нее был сопляк-любовник, унижавший ее, и к тому же сыночек Берта Ярдли. Я был уверен, что Энн сама помыкала своими мужчинами и делала с ними все, что ей вздумается.

— Значит, вам о ней многое известно, — сказала Синтия.

— Полагаю, что да, — подтвердил он.