Дочь генерала

Это был недурственный выпад.

Миссис Кэмпбелл поставила на столик чашку с чаем и тем же бесстрастным спокойным голосом ответила:

— Да, мне звонила миссис Фоулер. Я рада, что она наконец поговорила с вами. Теперь ей стало значительно легче.

— Да, — согласилась Синтия, — обычно так и случается. Видите ли, миссис Кэмпбелл, я расследую главным образом сексуальные преступления и могу вам сказать, что люди, с которыми мне приходится беседовать в связи с этим, поначалу очень нервничают. Но потом, облегчив душу, они успокаиваются. Это случилось и в данном случае.

Таким оригинальным образом Синтия выразила мысль, что, нарушив обет молчания, каждый лезет из кожи вон и топит другого, лишь бы заслужить статус государственного свидетеля. Никому не хочется быть обвиняемым.

— Из сказанного миссис Фоулер, — продолжала между тем осторожно подбираться к сути дела Синтия, — а также из сведений, которые нам с мистером Бреннером удалось получить из иных источников, вытекает, что поздно ночью Энн позвонила отцу и попросила его встретиться с ней на стрельбище, чтобы поговорить о чем-то важном. Я права?

Это был еще один выстрел наугад, и тоже весьма удачный.

— Телефон экстренной связи на ночном столике возле кровати зазвонил без четверти два ночи. Генерал сразу же поднял трубку. Я тоже проснулась. Он молча выслушал Энн и начал одеваться. Я никогда не спрашиваю у него, кто ему звонит, но он всегда говорит, куда уходит и когда вернется. Знаете, — улыбнулась она, — с тех пор как мы обосновались в Форт-Хадли, ему не так уж часто звонят по ночам. Вот когда мы жили в Европе, он после таких звонков пулей выскакивал из постели, хватал сумку и вылетал срочно в Вашингтон, или на границу с Восточной Германией, или еще Бог знает куда. Но он всегда меня предупреждал… На этот же раз он сказал только, что вернется через час, оделся в гражданский костюм и ушел. Я видела в окно, что он уехал на моей машине.

— Какой марки у вас машина?

— «Бьюик».

— Затем часа в четыре или в половине пятого, — кивнула Синтия, — генерал вернулся домой и рассказал вам о том, что произошло.

Миссис Кэмпбелл молча уставилась прямо перед собой, и я впервые увидел, как она устала и как страдает. Можно было представить себе, сколько всего выпало за минувшие годы на ее нелегкую материнскую долю. Несомненно, как жена и мать, она не могла согласиться с тем, что сделал муж и отец ее дочери ради карьеры, ради сохранения своего лица в глазах общественности и ради «пользы», в его понимании, для самой Энн Кэмпбелл. Но в определенной мере она, должно быть, смирилась с этим.

— Итак, ваш супруг вернулся домой приблизительно в половине пятого, — подсказала ей Синтия.

— Да… Я ждала его здесь, в этой комнате. Едва он вошел, я поняла, что дочери больше нет. — Миссис Кэмпбелл встала. — Это все, что мне известно. Теперь, когда карьера моего мужа закончилась, единственное, что у нас осталось, это надежда, что вы найдете того, кто это сделал. Только тогда мы сможем обрести покой.

Мы тоже встали, и Синтия произнесла:

— Мы делаем все возможное, и я благодарю вас за то, что вы уделили нам время, несмотря на потрясшее вас горе.

Я попросил не провожать нас, и мы ушли.

Когда мы вышли из дома и направились к машине, я сказал:

— Карьера генерала закончилась еще десять лет назад, когда его дочь попала в военный госпиталь в Уэст-Пойнте. Просто расплата пришла несколько позже.

— Да, он предал не только свою дочь, но и себя самого и свою жену.

Мы сели в машину и уехали прочь от генеральского дома.

Глава 27

— О чем вы говорили с лейтенантом Элби? — спросила меня Синтия в машине.

— О любви и женитьбе.

— Да, я слышала твой напутственный мудрый совет.

— Понимаешь, он ведь слишком молод, чтобы обзаводиться семьей и остепеняться. Он сделал предложение Энн Кэмпбелл.

— Я бы не сказала, что брак с ней принес бы ему душевное спокойствие.

— Верно. — Я посвятил Синтию в смысл моего разговора с лейтенантом Элби и добавил: — И теперь этого беднягу отправляют служить на Гуам. Вот что случается с теми, кто, подобно древнегреческим героям, осмелился стать любовником богини. Они теряют рассудок, превращаются в животное или какой-то предмет или же попадают на Гуам, либо на подобный остров в Эгейском море.

— Все это плод твоего воображения.

— Хорошо, пусть так. Но все равно я не могу избавиться от ощущения, что отношения в семье Кэмпбеллов развивались настолько ненормально, что там не было места для любви и счастья. А Господь помогает всякому, кто чрезмерно страдает и несчастен.

— Ты полагаешь, что до происшествия в Уэст-Пойнте у них все шло хорошо? — спросила Синтия.

— Если верить полковнику Муру, то да. Я думаю, он дал очень точную оценку. Кстати, помнишь альбом с фотографиями, который мы обнаружили в доме Энн Кэмпбелл. Разница между тем, что запечатлено на снимках, сделанных до и после того, как ее изнасиловали, разительная, ее трудно не заметить.