Дочь генерала

— Но мы приехали раньше времени. Значит, вы знали о ее связи с Уэсом Ярдли. А о ее связях с другими, женатыми, офицерами из гарнизона вам было что-либо известно?

— Да что это вы себе позволяете, черт подери?

Я понял, что он пребывал в святом незнании как относительно бесчисленных любовников своей возлюбленной, так и потайной комнаты в подвале ее дома.

— Генерал одобрял ваши отношения со своей дочерью? — задал я свой следующий вопрос.

— Да, одобрял. Послушайте, разве я обязан отвечать на все эти вопросы?

— Видите ли, лейтенант, еще три дня тому назад вы были не обязаны этого делать, — сказал я, — и вполне могли бы послать меня ко всем чертям. То же самое вы смогли бы сделать и через несколько дней после нашей сегодняшней встречи. Но вот именно в данный момент вам придется-таки ответить на мои вопросы. И вот вам следующий: миссис Кэмпбелл тоже одобряла ваши отношения с ее дочерью?

— Да.

— Вы с Энн когда-либо говорили о том, чтобы пожениться?

— Да, мы обсуждали этот вопрос.

— Расскажите об этом подробнее, пожалуйста.

— Ну, я знал, что она путалась с этим Ярдли, и меня это бесило, но дело было не только в этом… Я хочу сказать, что она мне говорила… что ей нужно убедиться в том, что ее родители одобряют наш брак, и, как только генерал даст свое благословение, мы объявим о нашей помолвке.

— Понимаю. А с генералом вы говорили об этом, как мужчина с мужчиной?

— Да, говорили, несколько недель тому назад. Он, как мне показалось, обрадовался, но сказал, что мне не следует торопиться и нужно все еще раз хорошенько взвесить и обдумать. Он сказал, что его дочь очень строптивая женщина.

— Понимаю. И потом вы вдруг получаете назначение в новое место службы где-то на краю света.

Он взглянул на меня с удивлением.

— Да. На остров Гуам.

Я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Хотя он и был выше меня по званию, но годился мне в сыновья, поэтому я потрепал его по плечу и сказал:

— Лейтенант, вы могли бы осчастливить Энн Кэмпбелл, но этому не суждено было сбыться. Вы стали жертвой схватки за власть между генералом и его дочерью, и они манипулировали вами в своих интересах, как пешкой. Подсознательно вы догадывались об этом. А на будущее вот вам мой добрый совет: если вам вдруг снова взбредет в голову жениться, примите две таблетки аспирина, лягте на кровать, погасив свет, и подождите, пока эта мысль вас покинет. Живите спокойно и делайте свою карьеру, лейтенант.

К сожалению, нашу беседу прервала, смерив меня сердитым взглядом, вернувшаяся в приемную Синтия.

Лейтенант Элби выглядел смущенным и несколько раздраженным, но мои слова, похоже, сдвинули что-то в его сознании.

— Миссис Кэмпбелл сейчас вас примет, — сообщил он, посмотрев на свои часы.

Мы прошли следом за ним по коридору, и он ввел нас в просторную залу в викторианском стиле.

Миссис Кэмпбелл встала со стула, на котором сидела, и мы приблизились к ней. На ней было просторное черное платье, и, подойдя поближе, я заметил, как они с дочерью похожи. В свои шестьдесят лет миссис Кэмпбелл превратилась из красавицы в женщину привлекательной наружности, но было очевидно, что пройдет еще не менее десяти лет, прежде чем люди станут употреблять в отношении нее бесполое выражение «миловидная дама».

Синтия поздоровалась с ней за руку и произнесла обычные в таких случаях формальные приветствия. Потом то же самое проделал и я.

— Присаживайтесь, — сказала миссис Кэмпбелл, указывая на двойное кресло возле окна. Мы сели, и она тоже села в такое же большое кресло напротив нас, за маленький круглый столик, на котором стояли графины и штофы с крепкими напитками и несколько бокалов. Сама хозяйка дома пила чай, однако осведомилась, не желаем ли мы хереса или портвейна.

Откровенно говоря, я был совсем не прочь чего-нибудь выпить, но только не хереса и не портвейна, так что я отказался. Синтия, однако, согласилась отведать хереса, и миссис Кэмпбелл наполнила ей бокал.

К своему удивлению, я отметил у миссис Кэмпбелл южный акцент, и тотчас же вспомнил, как однажды, когда во время войны в Персидском заливе ее показывали по телевизору, я подумал, что она и генерал Кэмпбелл — замечательная пара: несгибаемый уроженец Среднего Запада и цивилизованная уроженка Юга.

Синтия начала светский разговор, и миссис Кэмпбелл в меру сил, подорванных постигшим ее горем, поддерживала его. Как выяснилось, она родилась в Южной Каролине в семье армейского офицера. Джун Кэмпбелл — так ее звали — являла собой, на мой взгляд, воплощение всего самого лучшего, что только было на Юге. Она была вежлива, обаятельна и предупредительна, и, вспомнив все то, что о ней говорил полковник Фоулер, я мысленно прибавил к ее достоинствам преданность, воспитанность и твердость характера.

Время шло, но Синтия, похоже, не торопилась приступать к неприятной части разговора, и я уже решил было, что она сочла вообще неуместным затрагивать теперь больные вопросы либо просто не решалась это сделать. Мне, признаться, трудно было винить ее за это. Однако она вдруг сказала:

— Я полагаю, что миссис или полковник Фоулер предупредили вас о нашем визите.