До встречи в Бомбее

Той ночью они планировали очень многое: свадьбу, которую намеревались сыграть как можно скорее, чтобы провести хотя бы часть лета в Англии; медовый месяц, в который собирались отправиться в круиз, чтобы остановиться в Порт-Саиде и, возможно, даже съездить к пирамидам («Мне всегда хотелось там побывать», — воодушевилась Мэдди, с каждым вздохом приходя во все большее возбуждение); потом они говорили о том, что нужно вернуться на виллу к родителям и сообщить им. А в понедельник, поскольку следующий день был воскресеньем и телеграф не работал, первым же делом дать телеграмму его родителям.

— И Эди тоже, — сказала Мэдди. — Мы не можем забыть о ней. Но Делла убьет меня, если не узнает в числе первых.

— Завтра же заглянем к Питеру, — пообещал Люк.

— Гай тоже захочет узнать, — продолжила Мэдди, на миг расстроившись, представив себе его реакцию. Последние недели она его почти не видела. Он перестал заезжать к ним на виллу. Время от времени они случайно встречались: в церкви, в Висячих садах, или в «Джимхане», когда они обедали там с Деллой, но он никогда не задерживался рядом дольше, чем того требовало короткое приветствие и мягкая, вызывающая чувство вины, улыбка. («Ох уж эта его улыбка, — заметила Делла. — Меня саму пробирает, хотя я ничего ему не сделала. Если б только он мне предоставил такую возможность!»)

— С Гаем все будет хорошо, — сказал Люк.

— Правда? — переспросила Мэдди.

— Ну, может, и нет, — поддразнил он ее, и она пребольно ткнула его в плечо. — Я бы с ума сошел, добавил он, смеясь и потирая руку, — если бы ты выходила замуж за него, а не за меня.

— Можно подумать, я когда-нибудь собиралась за Гая!

— Ты сама ему скажешь?

— Нет. Предоставлю это маме. Можешь звать меня трусихой.

— Не буду. Мне почему-то спокойнее от того, что у тебя не будет драматического объяснения с Гаем Боуэном. Но, — Люк нахмурил лоб, — с твоей матушкой разговор тоже выйдет непростым.

Мэдди вздохнула, также предвидя это.

К тому времени она уже уяснила, что мать боится расстаться с ней. Теперь она и сама не понимала, почему так долго не замечала ее страха. Но с тех пор как Люк обратил внимание Мэдди, каким тоскующим взглядом провожает ее Элис, она стала смотреть на мать немного по-другому. Недавно ей наконец открылись спрятанная за проницательным взглядом голубых глаз мягкость и напряжение, замаскированное под спокойствие. Это случалось, когда Мэдди встречалась с матерью глазами и Элис на секунду теряла самообладание. И хотя Мэдди по-прежнему сильно обижалась на мать за то, что та не приезжала к ней в Оксфорд — просто не могла заставить себя отпустить это, — она все же перестала выходить из комнаты, как только там появлялась Элис.

Мэдди стала усерднее стараться заводить с матерью разговоры о чем-нибудь: о Люке, о Делле, обо всех своих неудачах с поваром. И Элис определенно стала чаще улыбаться. Мэдди была уверена, что это ей не померещилось. («Нет, — сказал Ричард со свойственной ему улыбкой, — я тоже заметил».) Когда Мэдди и Люк вернулись, так и не увидев черепах, в мокрой и мятой одежде, Элис, конечно, не была в восторге, но сцену устраивать не стала. («Вы упали в воду? — спросила она, оглядывая их. — Вместе?» — «Вместе, — ответил ей Люк. — Моя вина. Не сердитесь на Мэдди». — «Я не сержусь», — сказала Элис.) В сущности, виду нее был скорее смиренный. И она была почти что… мила, когда дождалась Мэдди, чтобы позавтракать вместе с ней, отметив, какое это для нее большое облегчение, что многие разъехались из Бомбея, а потом призналась, что тишина нравится ей гораздо больше.

— А ты не скучаешь без Дианы? — спросила Мэдди.

— Стараюсь сносить это как можно тверже, — ответила Элис, и ее лицо озарила эта ее улыбка.

Она даже предложила в тот же день отвезти дочь в небольшую местную школу, где училась троица неугомонных детишек садовника.

— Им там всегда помощь нужна, — объяснила Элис. — Я понимаю, что ты надеешься… Ну, что Люк… — она умолкла, потом коротко вздохнула, будто собираясь с силами. Мэдди стало так грустно, что горло сжалось от спазма. — Если есть хоть какая-то вероятность, что он сможет остаться, — продолжила мать, — я думаю, детям очень повезет с таким учителем, как ты.

«Бог ты мой», — удивилась Мэдди.

— Все будет хорошо, мама нас поймет, — сказала она Люку позже.

— Да? — переспросил он.

— Но возможно, что и нет.

И хорошо не было. Совсем не было.

Ричард радостно поздравил их, когда они вместе показали ему бриллианты, и согласно кивал, когда они рассуждали о медовом месяце, в который собирались отправиться в августе. Он поднялся с кресла в гостиной, пожал руку Люку и долго не выпускал Мэдди из объятий, из-за чего у нее опять к горлу подступил комок. Отец говорил, как грустно ему будет отпустить дочку, что он будет убит горем, но он понимает, конечно же, понимает, и будет приезжать к ним в гости — только попробуйте его остановить.

— Дайте срок, я вам еще надоесть успею.

— А вы, Элис? — спросил Люк. — Вы приедете?