До встречи в Бомбее

Видимо, и то и другое одинаково плохо, — предположил Джонс. В Лондоне он жил в одной палате с офицером, который застрял воспоминаниями в окопах во Франции. Каждую ночь тот с криком просыпался по ночам, пытаясь сбросить с себя невидимых крыс. Этот человек никуда не мог деться от войны.

— Да, — согласился Арнольд. — Может быть, однажды я напишу книгу. А вот это — вам. — он протянул руку назад и достал записную книжку в кожаном переплете. — Я думаю, вам говорили, что мы здесь работаем осторожно. Никакой шоковой терапии, насильственного вмешательства. Только забота о вашем разуме и терпеливый поиск. Эти страницы, — он поднял записную книжку выше, — пустые. Они ждут ваших воспоминаний, — доктор протянул ее Джонсу. — Записывайте здесь все, что вспомните. Смотрите на прошлое, как на мозаику-головоломку, которую вам нужно собрать. Старайтесь не упустить ни кусочка.

— Нет никаких кусочков, — произнес Джонс.

— Совсем?

Он засомневался.

— А что же есть? — Арнольд подался вперед, его мутные глаза заблестели, кресло заскрипело пружинами.

— Просто сны, — ответил он.

— «Просто снов» не бывает, — возразил доктор. — Расскажите мне о них.

— Это тяжело описать, — Джонс уставился на огонь в камине, заново переживая момент пробуждения. Он просыпался в поту, с трудом дыша от разочарования, и скорее чаще, чем реже, со слезами на глазах. Его разум напоминал калейдоскоп, где невозможно разглядеть ясную картину. — Я не вижу ничего такого, что имело бы хоть какой-то смысл.

— Но что же вы видите?

— Не могу сказать точно.

Как можно описать словами незнакомые голоса, безликие фигуры?

— Тогда что чувствуете? — настаивал Арнольд.

— Жару, — припомнил он. — Наверное, мне было жарко там, где все это происходило.

Доктор кивнул и продолжил, не мигая, смотреть на пациента.

— Что-нибудь еще?

Джонс снова засомневался. Нужно ли ему рассказывать?

Имело ли это значение?

— Поведайте мне, — уговаривал доктор. — Что вы теряете?

Джонс вздохнул. Что еще он мог потерять?

Он уже все потерял.

— Там была женщина, — наконец проговорил он. — Я уверен, что там была женщина.

— Да, — сказал Арнольд и грустно улыбнулся. — Обычно так и бывает.

Той ночью Джонс снова видел ее во сне.

Ему выделили отдельную комнату, за что он был очень признателен, потому что мог находиться там в тишине. Теплая комната, с ковром и бюро, лампой для чтения и окном, выходившим на заснеженные лужайки. В кровати оказалась бутылка с горячей водой. Последние месяцы он жил в гораздо худших условиях.

Видел сны в худших условиях.

За обедом никто не проронил ни слова. «Я втиснула вас в первую смену, — сообщила сестра Литтон, когда пришла за ним, — там бывает кое-что на десерт». Сразу после еды он поспешил укрыться в своей комнате. Ему едва достало сил раздеться и помыться, прежде чем рухнуть в постель и забыться за считаные секунды. Так бывало всегда. Джонс не знал, сколько времени проходило до того, как он начинал видеть сон, но вскоре этим видением заполнялось все его сознание. Из холода и темноты он попадал в волны тепла, овевающие лицо и плечи.

Он оказался на узкой улочке. По обеим ее сторонам выстроились дома и домики. Разноцветные навесы заслоняли сверкающее солнце. Вокруг сновали толпы людей. И среди них была женщина в лимонно-желтом платье, соломенной шляпке, с блестящими локонами.

Это была она.

Джонс в этом не сомневался.

Он начал проталкиваться к ней сквозь толпу. Попытался бежать.

А она шла все быстрее и быстрее, скрываясь из виду.

Он принялся взбираться по каменной лестнице и остановился. Его грудь тяжело вздымалась. Потом он увидел ее снова. Уже очень далеко, и перед ней беззубо скалился какой-то мужчина. Джонс чувствовал, как открывает рот, набирает в легкие воздуха, и думал, что вот-вот прокричит имя, назовет ее по имени…

Глаза его резко открылись. Вот и явь. Вокруг чернота — беспощадная противоположность тому яркому месту, где он только что побывал. Он лишь беспомощно моргал, стараясь вспомнить, где находится на самом деле. Его прошиб холодный пот. Пульс зашкаливал. Дотронувшись пальцем ноги до остывшей бутылки с водой, он вспомнил, что находится в Пятом королевском госпитале.

Сон уже таял, исчезая так же быстро, как возник.

Трясущейся рукой Джонс полез за своей книжицей и записал только то, что сумел запомнить.

«Беззубый мужчина».

Шум.

«Рынок?»

Карандаш выпал из его руки, а голова откинулась на мокрую подушку.

Джонс не понимал значения ничего из увиденного во сне.

Глава 5

Бомбей, весна 1914 года