До последнего серва

— Прости за настойчивость. Момент действительно неподходящий, но боюсь, ты просто встанешь и уйдешь, а я снова останусь в крайне стесненных обстоятельствах.

— Да что вам от меня нужно?! — Софи рассердилась.

— У нас много общего. Я сразу тебя приметил, ведь модули технологической телепатии автоматически устанавливают контакт. Ты избыточно имплантирована. Я тоже. Мы оба потеряли дорогих людей и не знаем, как быть дальше.

Подбородок Софи вновь непроизвольно дрогнул.

— Я искал дочь, но заблудился в гиперкосмосе, — упрямо продолжал он. — С трудом пробился сюда, но потерял свой фаттах, — это живой истребитель, созданный расой Хонди.

Она вытерла слезы, искоса взглянула на Бестужева. Теоретически Софи знала, что существует еще пять Человечеств, но впервые встретилась лицом к лицу с представителем одного из них. Внешне ничего необычного, однако пристальное сканирование показало не только кибернетические «апгрейды» его организма, но и абсолютно чужеродную составляющую. Некие органы, никак не присущие людям.

— Это хондийский нерв, — Егор спокойно воспринял происходящее. — Мне его имплантировали на Пандоре, — планете, сейчас утонувшей в аномалии времени. Там мы выживали среди чуждых цивилизаций. Рассказывать долго и сложно. Если интересно, то могу использовать модуль технологической телепатии. Еще раз — прости за настойчивость. Просто я застрял тут и отчаянно нуждаюсь в помощи. Мне нужно добраться до древнего портала, который местные называют «Озером Тьмы». Там остался мой фаттах. Если истребитель не погиб, то я снова отправлюсь в гиперкосмос.

Софи невольно представила исковерканные Смещениями регионы, полные обезумевшего зверья, и ксеноморфов, пытающихся выжить на руинах своих поселений. Да, пешком или на лошади туда явно не доберешься.

— Скажи, Глеб счастлив? — спросила она.

— С Настей? Наверное, — да. Ты любишь его?

— Не знаю… — глухо призналась Софи. — Долгая история.

— Останешься? Попытаешься его вернуть?

— Нет. — Софи ужаснулась тем мыслям и эмоциям, что пронеслись, будто шквал, оставляя глубокие, саднящие раны в душе и рассудке. Без сомнения, она могла бы отвоевать Глеба. Но ей хотелось любви, — чистой и искренней. В трофеях она не нуждалась. Это так же бессмысленно и жестоко, как счет равнодушным победам, что ведет Сейч.

Значит Белые Скалы — не ее судьба, как думалось и мечталось? Но что же теперь делать? Куда податься? Где и в чем искать смысл жизни? Вернуться в Обитаемую Галактику?

— Расскажи мне о своей Вселенной, — попросила Софи, отчаянно пытаясь хоть как-то унять противоречивые эмоции.

— Часть твоего рассудка откроется для меня, — честно предупредил Бестужев.

— У меня нет особенных секретов, — ответила она, мысленно давая разрешение на установление полноценного контакта между расширителями сознания.

Миг и их импланты соединились, образуя единое цифровое пространство. Софи невольно вздрогнула, напряглась: поток удивительной информации хлынул в ее рассудок. Горевать о прошлом и несбывшемся стало попросту некогда, — новые впечатления сначала захлестнули калейдоскопом обрывочных образов, затем они начали обретать последовательность, некий повествовательный смысл, — ей потребовалось всего несколько минут, чтобы увидеть сжатую историю горстки людей, покинувших Землю ради дерзкого колониального проекта и в конечном итоге оказавшихся единственными выжившими из всего рода человеческого[14].

«Прометей», Пандора, древняя сеть армахонтов, темпоралы — удивительные энергетические структуры, меняющие течение времени, — все это сложилось в непротиворечивую, но полную захватывающих дух подробностей панораму иной Вселенной.

Она увидела станции Н-болг, мысленно побывала на Рубеже, заочно познакомилась с морфами, хонди, звенгами и эшрангами, увидела возникновение моста между Вселенными, и карликовую планету Эрида, канувшую в гиперкосмос.

— Поразительно… — выдохнула Софи. — Значит ты прошел через древний логрианский тоннель?! А за тобой гнались эти существа, умеющие создавать пробои метрики между Вселенными?

— Скорее не «существа», а машины неизвестной нам цивилизации, — не отключая трансляцию мысленных образов, ответил Бестужев. — Мы практически ничего о них не знаем, кроме нескольких названий. Их удалось перехватить, сканируя обмен данными между кораблями пришельцев, а затем интерпретировать, сопоставив с техническими объектами.

— Но ведь я уже видела подобные корабли! Здесь в Первом Мире! — Софи пребывала в замешательстве. Одни образы накладывались на другие, не противореча друг другу.

Бестужев удивленно приподнял бровь, получая встречный информационный поток.

Он увидел свой искалеченный фаттах, вырвавшийся из пучин гиперкосмоса, преследуемый хитварами. Он уже не надеялся выжить, когда по базовым кораблям пришельцев внезапно открыли огонь серв-машины и древние системы противокосмической обороны этой планеты.

— Значит ты — «Одиночка»? Один из боевых ИскИнов? — невольно вырвалось у него.

— Была ею. Теперь я человек. Пусть и искусственно выращенный. Это проблема?

— Скорее, — проблеск надежды, — ответил Егор.