До последнего серва

Его слова прозвучали искренне. При прямом соединении рассудков это ощущается особенно остро.

— Ладно. Я помогу тебе добраться до Озера Тьмы. Но даже если твой фаттах выжил и каким-то чудом смог регенерировать, как ты собираешься продолжать поиски дочери?

— Ну кое-какие идеи есть, — ответил Бестужев. — Я тщательно изучил данные, касающиеся возникновения логрианского гипертоннеля. Он соединил базовые вертикали пяти Вселенных создав сильные искажения метрики в реальном космосе. Своего рода «слабые места». Их и используют пришельцы для создания пробоев пространства и времени.

— Это понятно и очевидно, — согласилась Софи. — Но как их отыскать? Твоя дочь могла оказаться, где угодно.

— А вот и нет, — в словах Егора прозвучала убежденность. — Все искажения, связанные с возникновением логрианского тоннеля расположены в границах галактик «Млечный Путь». Для каждой Вселенной картина повторяется. Если принять Солнечную систему и Землю как точку отсчета, то можно определить, где именно расположены аномалии.

— То есть, ты создал некую систему координат?

— Я ее заимствовал. У тиберианцев которые ушли в другую Вселенную.

— Подожди! — Софи едва не потеряла дар речи. — Ты с ними встречался?!

— Нет. Но в бункере Белых Скал есть исправный узел внепространственной связи. Он многие годы в автоматическом режиме вызвал крейсер «Тень Земли». Недавно был получен ответ. Корабль сильно пострадал в битве со скелхами и дрейфует в зоне аномалий. На его борту выжило несколько тиберианцев, но они не могут сами восстановить крейсер.

— Глеб отправил туда помощь?

Егор отрицательно качнул головой.

— У него нет для этого ресурсов. И вообще, он простой сельский парень, которого судьба вытолкнула вперед. Прости, но Глеб мыслит слишком узко. Для него важен этот клочок земли и горстка соратников. Он зациклился на восстановлении Белых Скал, не понимая, что угроза глобальная, а цитадель, — лишь камушек на пути вероятного вторжения. Эти существа непостижимы. Они уничтожают все встретившиеся рукотворные объекты, не пытаясь их захватить или использовать. Пока не вижу смысла в таких действиях, но важен другой факт: они умеют создавать мосты между Вселенными.

— Как же так?! Ведь «Тень Земли» — это легенда! Корабль способный сплотить всех тиберианцев! И кстати, почему ты упомянул о нем? Как крейсер может быть связан с твоей дочерью?

— Я же сказал чужие открывают мосты между Вселенными по определенной системе. Они используют аномалии, возникшие при движении Лограна[15], - теперь я это знаю наверняка. «Тень Земли» дрейфует в зоне таких искажений. Значит, если моя дочь выжила и находится в той Вселенной, она скорее всего, поблизости от крейсера.

Софи глубоко задумалась.

— Нам стоит держаться вместе. У меня есть корабль, а ты хорошо изучил логрианский гипертоннель, но видимо промахнулся, выйдя не на ту вертикаль. Может, продолжим поиски твоей дочери, а заодно проведем разведку? Хотелось бы взглянуть на центр мироздания и побывать в других вселенных. Только с одним условием.

— Слушаю.

— Мы загрузим трюмы моего корабля стандартными запасными частями и первый прыжок совершим на координаты, полученные в сообщении с борта «Тени Земли».

— Согласен, — Бестужев встал и протянул ей руку. — Заночуем в Белых Скалах?

— Нет. Сходи за своими вещами. Попрощайся с Глебом. Я подожду тут.

— Знаешь, Глебу я отправлю сообщение. Так будет проще. А вещей у меня нет. Не обзавелся.

— Тогда в путь? — Софи обернулась, окинула взглядом Белые Скалы. Уже смеркалось, но работы не прекращались и ночью. Повсюду на стенах цитадели зажглись огни.

В который раз за последний месяц ей приходилось отсекать прошлое, отметать несбывшиеся надежды и снова искать цель в жизни?

* * *

Обратный путь занял всю ночь.

Егор Бестужев оказался хорошим спутником и интересным собеседником. Несмотря на возраст он шагал бодро, не отставая от Софи.

— Ты проходил реинкарнации? — поинтересовалась девушка.

— Нет. У нас не развиты такие технологии.

— А сколько тебе лет?

— Почти девяносто. В биологическом смысле. Ну, а объективно — все сто пятьдесят.

— Как такое может произойти?

— В моей Вселенной есть места с ярко выраженными аномалиями времени. Пандора, где я родился и вырос, находится в эпицентре одного из мощнейших искажений темпорального потока. Мне несколько раз доводилось совершать прыжки во времени.

— В прошлое или будущее? — заинтересовалось Софи.

— Будущее. В прошлое смогли погрузиться только Армахаонты, да и то лишь однажды.

— Неплохо держишься для своих лет.

— Это все хондийский нерв, — ответил Егор. — Он не дает организму поддаться старости. На внешность не обращай внимания.

— А в чем суть его воздействия?

— Особенные метаболиты. Хонди — раса насекомых. Они живут вариативно, если можно так выразиться. Некоторые по триста-четыреста лет, а другие, год или два. В зависимости от обстоятельств и, скажем так: общественного предназначения. Надеюсь, ты понимаешь.