Дни, когда все было…

Не поймите меня правильно, как говорится, мои толкования ущербны, все гораздо тоньше и непонятнее. Ведь у Вацика теория, а теорию не перескажешь с полтычка. И еще цивилизация нас испортила, нам теперь для счастья так много надо, наши эндорфины все прихотливее, и идем мы к ним кривыми путями, вредными для нутра. Но все-таки мы идем и получаем свои неправильные вершины, потому что они всего лишь в отместку за черные дни.

В общем, Марсиков «сингл» оброс подробностями, а в подробностях намек – нужно уметь грамотно радоваться, и тогда радость пребудет с тобой. Мутно, конечно, зато без докторского пафоса, без дышите глубже, гуляйте чаще, любите ближнего. Внушает доверие без доскональностей. Я ведь и Отто Вейнингера своего обожаемого толком не прочитала, галопом по Европам, сразу видно – перчик умнейший, любила априори, по рекомендациям, с некоторыми так можно.

…Великий был человек и все успел до двадцати трех лет. Поторопился с синглом?

Еще у Вацлава встречались чудные советы, скажем, не хаять чужую рожу, – женщин особенно касается. Многие тетки не преминут вякнуть за глаза про ближнюю и дальнюю, мол, страшна как смертный грех и прочее. А это лишнее. Я согласна с поляком обеими руками, есть в этих оценщицах мимолетная гнусь. Ваца же считал, что злопыхательство на почве чужих телесных изъянов – признак неправильной радости, нездоровых гормонов и, как следствие, повод подумать о вечном. Быть может, книжка напоминала смесь цзенских опусов и «Диагностики кармы», быть может, это графомания и бред, но мне нравилось. Кто сказал, что графомания и бред не должны нравиться?! И кто сказал, что полное отсутствие причинно-следственных связей в твоей голове не может привести тебя к верному финалу… Иной раз достаточно квасить капусту на молодую луну и не квасить на убывающую и во время ежемесячных «трех дней Кондора» – Марс все думал однажды, какое бы название благозвучное отписать месячным, – иногда достаточно просто выполнять нелепые и малообъяснимые правила, чтобы преуспеть, ежу понятно. Одиноким женщинам – не заводить кошек, кошки отпугивают сожительские тенденции, ничего тут не попишешь. А собаки, напротив, способствуют беспорядочным контактам, хотя бы исходя из поздних прогулок. Впрочем, у всякого свой опыт, и свои монетки под пятки, и своя соломка там, где упадет. Мне, конечно, захотелось извергнуть свежую порцию вопросов, но некому, пустота, ночь вокруг, Ваца неприлично храпит, мне остались самые мучительные три часа до встречи с поездом, везущим посылочку.

Посылочки из родных краев приходят чаще всего, когда я в звенящем отчаянии. Пускай даже в гастрономическом – начинаю лопать гостинцы прямо на перроне. Вот и теперь я не в лучшем виде, но тенденция положительная: сразу на перроне харчеваться не тянет, налицо отчаяние более высокого свойства. Интересно знать, Марсик завидует? Он наверняка читал рукопись, собрав морщины в узел над переносицей. Если, конечно, Вацлав ему позволил. Он с польской поездки нерешительно следовал сценарию «мужская ссора» и сомневался, уместно ли ему кобениться: ведь формально он в выигрыше, чужую Настю увел. И смех и грех! Что касается истины, хоть и непознаваемой, она уж точно ровнехонько легла противоположностью любовному треугольнику, если в геометрии возможны антиподы. Это Марсик их обоих бросил, он им был нужнее, чем они ему. По-другому хитрец не дружил, и в гробу видел мужские ссоры, и женские тем более. Однако он читал письма Пушкина и там обнаружил концовочку «…и отсутствие любимой мысли». Вот эта самая любимая мысль и не давала ему покоя, потому как Вацлав, серенький козлик, умудрился себе ее найти, а Марсик, пуп земли, ни в одном глазу. И с Вацей он как ни в чем не бывало, что порождало беспокойство и обиду. Да ну их, думалось мне, и эту брезгливую Настю в том числе. Ваца из ущербного самолюбия хоть книгу написал, а она что? С нее-то вроде не убыло, ей не предлагали гонки с препятствиями, из-за амбиции она, собственно, и оказалась женой Вацлава, и бросала одежду на пол, и ела дорогие фрукты в марте. А потом она сгинула – но кто же знал тогда! Не уйди она к Вацлаву – осталась бы жива.

Сколько бы ни сочиняли теорий – умных или графоманских, а мы все равно скатываемся в подобные трюизмы. Мы зачем-то работаем над ошибками, словно этим можно что-то изменить, словно в следующем раунде можно это учесть и пластиковую фигурку королевы сохранить на поле…

Но это уже будет совсем другая королева.

Заигрался Марсик с оголенными проводами наивного тщеславия… Но как он мог снести, когда друг – ближе некуда – такое лепит! «Прославиться хочу!» Альбинос хренов. Куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Амбиция хороша тайная и юркая, как куница. А мысль изреченная есть ложь. Кто сказал? Не помню! Как тут было не применить воспитательные меры, не указать, кто Юпитер, а кто бык, хотя ведь сам толкал претендовать на кесарево. А Вацлав, как дитя, принял вызов всерьез. Без этого разве ж он осмелился даже и предполагать Настю. Он не подлец. То есть подлец не он.