Дневник наркомана

     - О, я не такая уж важная персона, как вы расписываете, и я вышла замуж за Сэра Питера только в июле.

     - Ах, тогда  это все объясняет, -  сказал  доктор. - Я отсутствовал все лето на вересковых пустошах с Маркизой Эйгг. Оторван от этого мира, от этого мира. Ну, я уверен, что вы счастливы, моя дорогая Леди Пендрагон.

     Он   всегда  произносил  титулы  с   особым  звуком,  словно   ребенок, посасывающий стебель ячменного сахара.

     Я тотчас же поняла, как надо к нему обращаться.

     - Ну,  разумеется,  вы  знаете,  - заметила я,  -  что в  по-настоящему продвинутых  кругах человеку  приходится предлагать гостям  героин и кокаин. Это, конечно, только поветрие, но  пока оно существует, человек остается вне общества, если не следует ему.

     МакКолл поднялся  из кресла, придвинул маленький расшитый стул ближе ко мне, и сел на него.

     - Я  понимаю, понимаю, - пробормотал  он доверительно, беря мою руку  и начиная ее вежливо поглаживать, - но вы же  знаете, это очень  трудно сейчас достать.

     - Это для нас, бедных аутсайдеров, - посетовала я, - но не для вас.

     Он отвернул мой рукав, и начал водить своей рукой вверх и вниз по моему предплечью. Меня  сильно задела его  фамильярность.  Снобизм  этого человека напомнил  мне  о  том,  что  он  был  сыном  мелкого  лавочника  в  какой-то шотландской деревне - факт,  о котором я  не должна была думать  ни секунды, пока он с вкрадчивой настойчивостью рассказывает о Дебре.

     МакКолл поднялся и подошел к небольшому сейфу в стене за моей спиной. Я слышала, как  он открыл его и снова закрыл. Он вернулся и склонился у спинки моего кресла, вытянув свою левую руку так, чтобы я могла видеть то, что было в его руке.

     Это  была  запечатанная  десятиграммовая бутылочка  с  надписью "Героин Гидрохлорид"  с указанным количеством и  именем производителя.  Ее вид почти поверг меня в безумие от нестерпимого желания.

     Буквально в ярде от моего лица находился символ победы. Петушок, Бэзил, закон,  моя собственная физическая  острая боль - все  они пребывали  в моей власти с того момента, как мои пальцы сомкнулись над бутылочкой.

     Я вытянула вперед руку; но героин исчез, как будто фокусник сделал свой хитрый трюк.

     МакКолл облокотился  всем своим весом о спинку стула и  слегка наклонил его. Его уродливое проницательно-фальшивое лицо зависло в футе от моего.

     - Может  быть  вы действительно поможете мне получить  его? -  дрожащим голосом спросила я. -  Сэр  Питер очень богат. Мы в состоянии позволить себе заплатить любую цену, какой бы она ни была.

     Он  издал  забавный  смешок. Я вся сжалась  при виде  этого  вытянутого вонючего рта,  висевшего надо мной, жадно открытого,  обнажившего  два белых ряда острых, длинных клыков.

     Меня тошнило от запаха выдохшегося виски в его дыхании.

     Он немедленно это  понял;  позволил моему креслу вернуться в нормальное положение, и отошел назад к своему столу. Сев там, он с нетерпением наблюдал за  мной,  как  охотник за  приближающимся зверем во время  облавы.  Как  бы неумышленно он держал в руках бутылочку и бесцельно с ней забавлялся.

     Своим спокойным лакированным голосом он  начал рассказывать мне о  том, что  называл  романом всей  его жизни.  Впервые,  когда  он увидел меня,  он страстно  влюбился;  но он был  женатым человеком,  и осознание своей  чести помешало ему уступить своей страсти. Он не испытывал, конечно, никакой любви к своей  жене,  которая совершенно его не  понимала.  Он  женился на ней  из жалости;  но  исходя  из  того,  что  он  был  ограничен  пониманием  своего правильного  чувства,  то  помимо  прочего  осознавал, что  если  дать  волю страсти, хотя и богоданной, это могло означать социальное крушение для меня, для женщины, которую он любил.

     Он  продолжал говорить о  близости и  о  духовных друзьях,  и о любви с первого взгляда. Он укорял себя за то, что сказал мне правду  только сейчас, но искушение  было слишком сильным.  Ирония судьбы! Трагическая  абсурдность социальных ограничений!

     В   то  же  самое  время  он  будет  чувствовать   определенное  тайное наслаждение, если бы знал, что я, со своей стороны, испытывала тогда сходное чувство  по  отношению  к  нему. И  все это время  он  продолжал  играть с героином.  Один  или  два  раза он  почти уронил его  из-за  своего нервного возбуждения.

     Это  тут же  навело  меня  на  мысль об опасности, в которой  находится драгоценный порошок. Было  очевидно - чтобы получить  его, надо подстроиться под старого развратника.

     Я  позволила  своей  голове склониться на  грудь и  посмотрела  на него искоса уголками глаз.

     - Вы не можете ожидать от  молодой девушки, что она  будет признаваться во всем,  что чувствует, - прошептала я с глубоким вздохом, - особенно  если она вынуждена убивать эти чувства в своем сердце. Нет ничего хорошего в том, чтобы обсуждать подобные темы, - продолжила я. -  На самом  деле я не должна была сюда  приходить. Но как я могла догадаться, что вы, такой замечательный врач, обратили внимание на такого глупого ребенка, как я?

     Он возбужденно вскочил на ноги.