Дневник наркомана

     Питер велел  мне  самой сходить к девице-наркоманке. Он  никогда раньше так со мной не разговаривал. Всякое половое  влечение меж нами давно умерло. Мы пытались развить былую страсть. Получилось фальшиво, уродливо,  противно; святотатство и  деградация. Почему же так  получилось? Ведь снежок  усиливал любовь до невозможного. И все-таки я люблю его,  как  никогда. Мой  мальчик. Должно  быть,  он заболел. Хотела бы я быть не  такой усталой.  Я о нем, как следует, не забочусь. И не могу думать ни о чем,  кроме  поисков Г. Похоже я особо и не вспоминаю о К. Мне он  никогда  особенно не  нравился. От  него у меня кружилась голова и я чувствовала себя больной.

     Теперь у нас  нет развлечений. Мы коротаем  день в  темном  и  отчаянно скучном сновидении. Я не  могу думать ни  о чем определенном. Чем больше мне хочется  Г., тем меньше я способна мыслить и  действовать, как следует, если хочешь получить желаемое.

     Петушок вышел, хлопнув дверью. И она снова отворилась.

     Я не  могу пойти к той женщине вот так просто. Я пишу  об этом, пытаясь удержаться от слез.

     Но я уже плачу, только слезы не текут.

     Я стала хныкать как одна женщина, виденная мною однажды в больнице.

     У меня нет носового платка.

     Не могу заставить себя умываться в такой грязной,  треснувшей ванне. Мы не захватили мыла. Полотенце запачкано и разорвано. Я должна принять немного героина.

     Я  только что побывала у  Лилли  Фицрой. Как  могут  мужчины  давать ей деньги? У нее седые, грубо окрашенные волосы. Лицо в морщинах, гнилые  зубы. Конечно,  она была в постели.  Я грубо вытряхнула ее,  пытаясь разбудить.  Я утратила  всякое  сочувствие к ближним,  люди это видят, и  это вредит мне в моей  игре. Я должна изображать избыток доброты  и нежности, которого во мне было так много; это давало повод окружающим считать меня приятной дурочкой.

     Кто-то мне  однажды  сказал,  что  в литературе  прилагательные  портят существительные, так что вы с уверенностью можете вырезать "приятную" прочь.

     Впрочем,  она  все  же  славная, немолодая,  слабохарактерная бедняжка. Употребляет  только М.  и  покупает его  уже  в  виде  раствора, готового  к инъекции. Лилли заметила, что я пропадаю, и сделала мне укол в бедро. И хотя он  не зацепил так, как Г.,  но остановил наихудшее  в  моем страдании.  Она никогда  не встает до  чая.  Я  оставила  ей пятерку,  в  обмен  на обещание выяснить вечером у человека, достающего ей морфий, что он  может сделать для нас.

     Она   сделалась  весьма   нежной  в  сентиментально-материнском  стиле, рассказывала мне историю своей жизни и прочее в том же духе, и, казалось, не могла остановиться. Разумеется, я притворялась заинтересованной, дабы  ее не злить. Ведь от этого может зависеть все.

     Но самое ужасное, что уходя я позволила ей  меня поцеловать. Интересно, стану ли такой же, если не брошу наркотики.

     Что  за  абсолютный  вздор!  Насколько  я  могу  судить,  они  наоборот позволяют ей не катиться так быстро в пропасть. Жилось ей, наверное, зверски паршиво.  В  том,  как  она вцепилась  в пять  фунтов  -  ключ  ко  всем  ее несчастьям;  в  этом, да  еще  в  ее  невежестве  относительно всего,  кроме грязнейшего разврата и подлейших преступлений.

     Морфин явно  крепко  помог мне. Я вполне пришла в  себя. Об  этом можно судить по тому, как  я делаю эту запись. Моя точка зрения вполне объективна. Ко мне вернулось чувство пропорций. Я могу судить о вещах последовательно, у меня прибавилось физической силы, однако мне снова хочется спать...

     Радость!  Только  что вошел Петушок, и он  полон хороших  новостей.  Он выглядит отлично - ровно, как и чувствует.  Он  принес пробу от  торговца, с которым познакомился в "Глицинии".  Абсолютно нормальный продукт. Он ожил за секунду. Они работают вдвоем; человек с  товаром и  напарник-сторож. Деловые переговоры они проводят в уборной, и если заходит кто-нибудь чужой, торговец исчезает. В случае реальной опасности он  избавляется от образца, смывая его бесследно  в  унитаз.  Убыток пустячный;  ведь они  могут покупать  сырье по несколько шиллингов за унцию, и перепродавать его, уж не знаю во сколько раз больше его веса в золоте.

     Уж сегодня ночью мы точно не будем грустить!

     22 Августа

     Адская ночь!

     Петушок был на свидании со своим поставщиком, и закупил на 10 фунтов Г. и на 15 К. Но героин оказался совсем не Г., а К. разбавлен до такой степени, что и говорить об этом не стоит.

     Какие все же грязные и подлые твари эти люди!...

     Как может один человек  извлекать выгоду из горестной нужды другого. Во время войны тоже самое было со спекулянтами. Собственно так было всегда.

     Я  пишу  это  в  турецкой  бане.  Я больше  не  в  силах  выносить этот отвратительный дом. Баня мне  очень помогла.  Массаж  успокоил мои  нервы. И после довольно долгого сна одна чашка чая возвратила меня к жизни.

     Пыталась  читать  газету,  но  каждая  строка  бередит  мою рану.  Они, кажется, помешались на наркотиках...