Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир

Но надо сказать, что Дьюи не производил впечатления больного кота. Он по-прежнему запрыгивал на абонементный стол, и я видела, что артрит не сильно его беспокоит. А пищеварение у него стало даже лучше, чем раньше. И он все так же любил общество посетителей. Однако забота о постаревшем коте требовала терпения, и, должна сказать, далеко не все сотрудники считали, что это входит в их служебные обязанности. Постепенно, по мере того как Дьюи дряхлел, ему уделяли все меньше внимания: сначала те, у кого было много дел в городе; потом любители спокойного отдыха; затем посетители, которые предпочитали общаться с жизнерадостным и привлекательным котом; и, наконец, мои коллеги, которым было в тягость бремя забот о стареющем животном.

Осознание истинного положения дел вовсе не означает, что я предвидела, как будет проходить заседание библиотечного совета в октябре 2006 года. Полагала, что состоится обычная дискуссия по вопросам работы библиотеки, но заседание превратилось в форум, посвященный Дьюи. Было отмечено, что его внешний вид оставляет желать лучшего. Совет предложил оказать ему медицинскую помощь.

– При последнем осмотре, – сказала я, – доктор Франк выявила гиперфункцию щитовидной железы. Это очередной возрастной симптом, не более того, как и его артрит, сухая кожа, пигментные пятна на губах и нёбе. Доктор Франк прописала лекарства, которые, слава богу, не надо принимать орально. Я втираю их ему в уши. Дьюи стал немного бодрее. И не беспокойтесь, – напомнила я им, – мы отплачиваем лекарства на пожертвования и мои собственные средства. Из городского бюджета на Дьюи не потрачено ни цента.

– А гиперфункция… это серьезно?

– Да, но это лечится.

– Это лекарство поможет восстановить его шерсть?

– Тусклый вид шерсти – не болезнь, а проявление возраста, как седые волосы у людей. – Это они должны понять. На совещании не было ни одного человека, у которого не было бы хотя бы нескольких седых волос.

– А что с его весом?

Я подробно рассказала о его диете и пищевых пристрастиях, из-за которых мы с Донной заменили кошачий корм на сэндвичи с чеддером.

– Но выглядит он не слишком хорошо.

Они опять вернулись к этой теме. Дьюи плохо выглядит. Своим видом он портит облик библиотеки. Я понимала, что у них нет дурных мыслей, они заинтересованы в поиске наилучшего решения для всех, но не могла понять, к чему они клонят. Никто не спорит: Дьюи утратил былую привлекательность. Все подвержены старости. Восьмидесятилетний не выглядит как двадцатилетний, да и не должен так выглядеть. Я понимала, что мы живем в эпоху одноразового пользования, которая игнорирует стариков и закрывает глаза на них. Да, у них морщины. И пигментные пятна. Они тяжело передвигаются, у них дрожат руки, слезятся глаза, они не отличаются аккуратностью за столом и «рыгают себе в штаны» (так однажды выразилась Джоди, когда ей было два года). Мы не желаем видеть ничего подобного. Избавьте нас от лицезрения стариков и необходимости думать о них. Но, как знать, возможно, пожилые люди и старый кот могут чему-то нас научить?

– Почему бы вам не взять Дьюи домой, чтобы он жил с вами? Ведь он гостит у вас по выходным.

Я думала об этом, но давно отвергла эту мысль. Дьюи почувствует себя несчастным, если постоянно будет жить в моем доме. К тому же я часто отсутствую – работа, деловые встречи. А он ненавидит одиночество, потому что он – публичный кот. Он нуждается в обществе людей, а для счастья ему необходима атмосфера библиотеки.

– Неужели вы не понимаете, Вики, что к нам поступают жалобы? Ваша работа – это общение с жителями города.

Казалось, совет был готов признать, что город больше не нуждается в Дьюи. Я знала, что это нелепость, поскольку каждый день воочию видела примеры того, с какой любовью община относится к Дьюи. И не сомневалась, что в совет поступило несколько жалоб, но жалобы эти были всегда. Просто теперь, когда Дьюи неважно выглядел, они становились все настойчивее. Но это вовсе не означало, что город отвернулся от Дьюи. За все эти годы я осознала одну вещь: те люди, которые действительно любили Дьюи и нуждались в нем, не обладали весомыми голосами. Часто они предпочитали вообще помалкивать.

Если бы такой совет состоялся двадцать лет назад, мы бы не смогли приютить Дьюи. «Слава богу, – подумала я. – Слава богу, что тот совет уже канул в Лету».

Но даже если допустить, что позиция совета на самом деле такова, предположим, большинство горожан отвернулись от Дьюи, но разве мы не обязаны защищать Дьюи? Даже если все готовы бросить его на произвол судьбы, факт остается фактом: Дьюи любил Спенсер. И всегда любил. Он нуждался в нас. Мы не могли просто взять и вышвырнуть Дьюи на том основании, что вид старого и слабеющего кота больше не позволяет им гордиться.

Совет высказался определенно, и эти слова прозвучали громко и ясно: Дьюи – не ваша собственность. Он принадлежит городу. И мы говорим от имени города, наше решение таково.