Дитя зловещего древнего рода

Анастасия тоже покинула кресло и подошла к нему. Он нервно сжал пальцы. Резко опустив тарелку в раковину, он разбил её и порезался. Первый раз в жизни Беззаконный себя ненавидел по-настоящему. Сгорал от стыда за то, что он преступник, и проклинал свою тёмную душу.

– Я Антон, – сказал он, не поднимая глаз, и, почувствовав прикосновения её нежных рук, обернулся. – Тебе оно не понадобится. Всем я известен как Беззаконный, и ты зови меня так, когда пойдёшь сдавать властям.

– Вчера я поклялась, что никому не расскажу о вас, – Настя остановила кровь, что сочилась из порезов на его руках, запачкав белоснежный платочек, и серьёзно заключила: – Для меня ты будешь Антоном!

* * *

Анастасия открыла глаза в старой каморке, где отец принимал пациентов. Она сидела в жёстком и скрипучем кресле. Мартын успокоил дочь: опасность миновала.

– Я наговорил лишнего, Настя… – мрачно добавил он, глядя в пол. – Тебе нельзя волноваться!..

– Всё нормально, папа, – Анастасия улыбнулась. – Давай больше никогда не будем ссориться? – она взяла его за руку. – Я люблю тебя!

– Я был не прав, – Мартын поднял голову и посмотрел дочке прямо в глаза. – Твоё счастье дороже всего! – он отпустил её ладонь и молвил напоследок: – Набирайся сил.

Седой великан спустился в погреб и, запершись на засов, отыскал среди своего хлама серый телефонный аппарат. Телефон был рабочим. Мартын снял трубку и набрал чей-то номер.

Глава 4. Сашка и князь-марионетка

Волков бежал по двору. Он слышал хруст снега, шум ветра, своё и Сашкино дыхание. Вспотел, на спине тряслась чужая сумка, а содранные коленки горели – ему всё было нипочём. Витя улыбался, впервые за последние полтора года чувствуя себя свободным и бесстрашным.

– Да не несись ты так! – буркнула Саша, едва поспевая за ним. Первый раз в жизни кто-то вёл её за руку, а она была такой слабой.

– Забыл, что у тебя короткие ноги, чудик, – отозвался Волков, ухмыляясь.

– Чего?! – возмущённо выкрикнула Александра. – Сейчас как дам в глаз!

– Ой, напугал! – Виктор залился громким смехом. – Сначала догони, коротконожка!

– Всё! Ты напросился! – гаркнула Сашка и, смачно сплюнув, ускорилась. Она изо всех сил старалась его обогнать, но не смогла. Вредный мальчишка будто сдавал марафон и чуть ли не волочил её за собой.

Они пересекли двор: запыхавшиеся, взмыленные, красные – подростки остановились около ступенек, ведущих в первый подъезд. На лице Вити сияла улыбка, Александра же вскипала от негодования. Он обернулся к ней и разжал пальцы. Сашка прикусила губу; её небольшая рука в дырявой перчатке встрепенулась, и Волков схлопотал пощёчину.

– Не нужен мне такой «помощник»! – сердито заявила Саша. В её глазах, синих, как волны бушующего моря, заблестели слёзы. – Дурак…

– Меня ударили, обозвали дураком… а мокрое лицо почему-то у тебя, коротконожка, – заметил Виктор. Он не разозлился, но приуныл и скинул чужую сумку.

Сашка протерла глаза рукавом, насупилась и, хмыкнув, подняла сумку. Перекинув её через плечо, она поторопилась к двери. Витя с болью взглянул ей вслед, не зная, как быть дальше. Он боялся просить «местных дикарей» о помощи.

Саша не смотрела под ноги. Погрузившись в мысли, она слишком поздно вспомнила о замёрзшей луже на третьей ступеньке. Наступила и, вскрикнув, полетела вниз. Кто-то подхватил её сзади, прижал к себе и вместе с ней повалился на тротуар.

– Ты ещё здесь… – Александра узнала ладони и леопардовый мех шубки вредного мальчишки. Он смягчил падение: Саша не пострадала. Она осмелела и, стукнув Витю по пальцам, вынудила ослабить объятия и поднялась.

– Я живой, – негромко произнёс Виктор. Ему повезло, что возле дома Александры давно не убирали снег. Всё же он ушиб позвоночник и набил большую шишку на затылке.

Волков лежал в снегу и краснел, только теперь догадавшись, что его «коротконожка» – она. Выходит, он впервые обнял девочку! Прежде Витя обнимался только с Алисой Денисовой – другом детства, почти что сестрой, но не более. И вот, пусть неосознанно, пусть недолго, он прижал к сердцу настоящую девочку.

– Как ты там? – Саша не смогла уйти и, наклонившись, протянула ему руку. – Вставай. Чего разлёгся?

Витя посмотрел на неё и смущённо спросил:

– Ты правда девчонка?

– А кто же ещё? Ты с какого астероида свалился? – обиженно воскликнула Сашка, убрав руку, и отдалилась. – Я – Александра.

– Коротконожка, я буду звать тебя Алекс, – он встал и шагнул было к ней, но в него полетела шапка-ушанка.

– У меня нормальные ноги!

Волков застыл как вкопанный. Шапка упала в сугроб, а он всё смотрел на Сашу. Уже стемнело, но тусклой лампочки под козырьком подъезда оказалась достаточно, чтобы он смог разглядеть её тёмно-каштановые кудри, забранные резинкой. Брови, ресницы, глаза и волчий загадочный взор. Прямой нос, губы: тонкую верхнюю и слегка выпирающую нижнюю.

– Мы держались за руки… и я обнял тебя… – сказал Витя и отвёл глаза. – Придётся на тебе жениться…

– У тебя не все дома, пацан, – ответила Саша, покрутив пальцем у виска. – Мы дети.