Дирижабль

Это был Морковников.

– Вот, жду вас битый час. На звонки не отвечаете. Сообщения не читаете. Дама ваша сказала в домофон, что вы ушли на творческий вечер.

– Да, извините, – сказал Фёдор. – Я отключил звук.

Вспомнив про смартфон, он спохватился. Зачем-то написал Инне, что встреча отменилась, но забыл написать, что встреча все-таки началась. Теперь это было не важно. Он уже пришел.

– Развлекаетесь, значит? – спросил Морковников.

Фёдору не понравился его тон.

– Я бы так не сказал, – ответил он осторожно. – Работаю. И встреча – тоже работа.

– Где мой рассказ?

– Ваш рассказ?

Морковников то ли фальшиво улыбнулся, то ли оскалился. Посмотрел куда-то в сторону, вздохнул. Потом сунул руку под куртку и достал пистолет. Фёдор невольно попятился.

– Да стойте вы на месте, идиот! Не вздумайте бежать. Я сейчас за себя не отвечаю.

– Успокойтесь, – сказал Фёдор.

– Руки на капот, – ответил Морковников и двинул стволом.

– Как?

– Что «как»? Подойдите к машине и обопритесь руками на капот. Видели в кино? Или надо показать?

Он положил пистолет на крышу, оперся ладонями о капот и немного отклячил зад.

– Вот так. Что, никогда не трахали баб за столом? Она вот так стоит, держится, а вы сзади работаете.

Глаза у него были сумасшедшие. Фёдор прикинул, успеет ли добежать до парадной. Пуля, конечно, быстрее. Морковников взял пистолет.

– Я вам сейчас ногу прострелю. Клянусь!

Фёдор подошел к машине и оперся о капот. Морковников быстро обыскал его карманы, прощупал штанины и рукава. Рассказ, что ли, искал?

– Олег Валерьянович…

– Валерьевич.

– Извините. Давайте поговорим. Я виноват, конечно же. Отпустите меня, я принесу вам рассказ. Завтра. Да нет, прямо сейчас.

– Ага, ага.

Морковников заломил ему сначала одну руку, затем вторую и защелкнул наручники:

– Вот так.

– Что вы делаете?

– Избавьте меня от тупых вопросов. Иначе я сломаю вам палец. Лучше вообще молчите. Я сейчас не в себе.

Морковников затолкал его на заднее сиденье, сам сел за руль, поглядел в зеркало заднего вида и, кажется, улыбнулся. Фёдор видел только глаза.

– Одного не понимаю, – сказал он. – Почему всегда так приходится? Почему никто не понимает по-хорошему? Это что, менталитет такой?

Он лихо развернулся и включил музыку. В салоне загремело: «А белый лебедь на пруду качает павшую звезду». Фёдору представился ночной лес и сосна, к которой его привяжет Морковников, а затем будет поливать бензином из канистры. Не выдержав, он спросил:

– Куда мы едем?

– Палец, – ответил Морковников. – Вам он еще понадобится – печатать ваши писульки. Если будете себя хорошо вести. Вы, кстати, трезвый, я смотрю. Это здорово!

Фёдор пожалел, что трезвый.

Они приехали не в лес, а в отделение, где Фёдор уже был, когда врезал Каргополову по жопе. Морковников грубовато вытащил его за шиворот из салона и привел в дежурную часть. Все было как обычно. Сквозь шипение слышались голоса из раций. На лавке сидел ханурик с огромными сливами вместо глаз. Пэпээсник с короткоствольным автоматом на плече, улыбаясь, копался в смартфоне. Но пахло почему-то больницей.

Морковников подвел Фёдора к окошку:

– Игорь, клиенту надо посидеть в коптильне.

Дежурный слабо зевнул:

– Надолго?

– Смотря как вести себя будет.

– Ладно. Валерьич, тебя Картофьев искал.

– Сейчас свяжусь с ним. Дай ключ.

Морковников достал из карманов Фёдора смартфон, сигареты, зажигалку, ключи, авторучку, пустой бумажник и отдал дежурному. Повертел в руках книгу Каргополова и оставил себе.

– Разрешите жене позвонить, – сказал Фёдор.

– А вы что, жениться успели?

Морковников повел его по коридору, продолжая держать за шиворот.

– Нет, еще не успел. Но мы живем вместе. Вы ее видели же…

– Вот когда женитесь, тогда и позвоните. Стоять!

Он открыл дверь и затолкал Фёдора в небольшое помещение размером с ванную комнату. У стены стоял короткий топчан. Под потолком болталась тусклая лампочка. Больше ничего не было.

– Зачем это все нужно? – спросил Фёдор.

– Это хороший и удивительный вопрос, – ответил Морковников. – А зачем это все нужно?

Он даже посмотрел на потолок, будто ожидая, что тот сейчас исчезнет, на его месте появится Божий лик и ответит. Потолок, конечно, никуда не делся. Морковников снял с Фёдора наручники.

– Видите, какой я добрый? А мог бы оставить так. Думайте.

– О чем? – спросил Фёдор.

В ответ Морковников захлопнул дверь. А потом погасил свет.

25

Фёдор отыскал на ощупь топчан и сел. В голове, будто отбойный молоток, стучал извечный русский вопрос. Ответа, как всегда, не было. Но была надежда, что через час-другой Морковников вернется и они смогут договориться. Фёдор перероет всю квартиру, весь дом, весь город и вернет ему его дебильный рассказ. Он думал об Инне. Она там сейчас ужасно переживает. Она будет его искать. Она позвонит Карцеву. Они снова подадут в розыск. Или придут к Морковникову. А что он скажет? А он скажет, что ничего не знает.