Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть!

— Но она его не убивала? Да, вот еще что! Кто в тот вечер ударил меня по голове? Убийца?

— Скорее всего, это был один из Теббаттсов, но я не уверена.

— Например, Том, который занервничал, увидев, что я шныряю вокруг, и на всякий случай огрел меня чем-то по голове?

— Вероятно. Вы могли увидеть нечто такое, что Теббаттсы хотели скрыть.

— Ага! Значит, мне не повезло. Жаль, что не увидел. Но вы-то, конечно, знаете, что это такое?

— Нет, друг мой. Могу только догадываться.

— И чего бы я добился, увидев то, чего не должен был увидеть?

— Ничего. Это не произвело бы на вас ни малейшего впечатления. Вы бы даже не удивились.

— Что же это?

— Всего лишь пустая комната в Неот-Хаусе. Просто пустая комната. Но давайте не будем говорить об убийстве, потому что я уже вижу мистера Хэллема и не хочу нервировать его. А! Вот и миссис Пэшен!

Миссис Пэшен подошла к столу и, обратившись к писателю, спросила бесстрастным тоном:

— Я вам еще нужна, мистер Джонс?

— Нет, спасибо. Утром будет полно грязной посуды, но она может подождать.

— Значит, Лили Саудолл не хочет пачкать свои нежные ручки мытьем посуды, — заметила миссис Пэшен.

— Боже, я совсем забыл про Лили! Сходите в кухню и скажите, что она может идти. И молодой Теббаттс тоже.

— Том Теббаттс? — Блестящие глаза женщины на секунду померкли. Но она сразу пришла в себя. — А я думала, Том работает в Саутгемптоне.

— Работал. Его уволили, и теперь он боится рассказать родителям, — солгал Джонс.

— Кстати, миссис Пэшен, — произнесла миссис Брэдли, — вы можете присесть в это плетеное кресло и рассказать нам наконец, кто убил Хэнли Миддлтона.

— Хэнли Миддлтона? — тупо повторила миссис Пэшен. На ее бледном лице застыла бессмысленная гримаса, в которой, однако, выражалось больше удивления, чем в мимике самого искусного актера. — Разве убили Хэнли Миддлтона? Конечно, нет! Карсуэлл! Это был Карсуэлл, мистер Джонс!

Повисло молчание, которое нарушил Джонс:

— Я больше не буду говорить. Глупо изобличать самого себя, если в этом нет необходимости.

Миссис Пэшен хихикнула.

— Если я убила Хэнли Миддлтона, можете меня повесить, потому что я убила самого дьявола, — заявила она. — Я-то думала, это его брат, который хотел отнять у моего Ричарда все, что у него было. Я подменила малышей и отдала миссис Пайк законного наследника, а моего малыша Ричарда, сына Миддлтона, подкинула вместо него. А потом появился этот Карсуэлл Миддлтон, достаточно молодой, чтобы жениться и иметь собственных сыновей. И вот его убили, как паршивую собаку, а моя сестра закрыла дверь, чтобы никто не мог увидеть его тело до утра. — Она спокойно сложила руки на коленях и добавила: — Я похоронила свою честь у двери Хэнли Миддл-тона, а потом дурно поступила с его женой, этим невинным ангелочком. Я должна рассказать правду, пока жива, даже если мне придется кричать во весь голос.

— Нет-нет! — воскликнул Джонс.

Он порывисто повернулся к миссис Брэдли, словно призывая ее остановить этот рассказ, несомненно лживый и поэтому обличающий его автора. Но миссис Брэдли, сложив губы клювиком и не отрывая взгляда от миссис Пэшен, видимо, была целиком поглощена историей и не собиралась ее прерывать.

Джонс со стоном откинулся в кресле и скрестил длинные ноги. Голова Хэллема пряталась в тени. Яркий свет падал на мертвенно-бледное лицо миссис Пэшен. На шее висела нитка жемчуга. Она коснулась ее загрубевшими пальцами и хихикнула:

— Забавно насчет этих камешков. Хэнли отдал их мне, когда она уехала в первый раз. Но потом опять вернулась. Я знала, что она жива, хотя он клялся мне, что нет. Клялся так, будто сам убил ее, как убил первого ребенка, которого я ему родила. Это было в то время, когда Хэнли перебил всю птицу. Я знаю, он был одержимый. Я и тогда так думала, и сейчас уверена.

— Одержимый? — вдруг переспросил Хэллем.

Он замолчал и больше не прерывал ее на протяжении всего рассказа.

— Раньше тут жил его дядя, — продолжила миссис Пэшен, — и никто о Хэнли ничего не слышал, пока он не приехал и не поселился у нас со своей бедной женой. Мать старалась околдовать его, потому что он поначалу был нормальный, только какой-то пришибленный и тихий. Но время шло, она насылала на него новые заклятия, и он был все хуже, стал жестоким, начал охотиться на женщин и обесчестил двух или трех девушек. Вскоре мы поселились в его доме, и это было плохо, потому что он выгнал бедняжку жену и она уехала в Лондон к матери и отцу. На самом деле Хэнли хотел убить ее, но ему не хватало духу, поэтому он пошел к моей матери и спросил, что нужно делать. У матери была «ирландская кровь», и она показала ему, как ее использовать, чтобы жена сгнила, словно кукурузный стебель, закопанный в землю. Он так и поступил, но, похоже, ошибся, потому что ничего не случилось, и когда они раскопали землю, чтобы посмотреть, как там кукуруза, оказалось, что она исчезла. Мать была страшно расстроена и испугана. Она только и думала о том, как могла исчезнуть кукуруза.

Миссис Брэдли кивнула и усмехнулась. Миссис Пэшен тяжело вздохнула.