Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть!

Миссис Брэдли достала из своего объемистого кармана карандаш и записную книжку, но Джонс добавил:

— Хотя, говоря по совести, я не понимаю, зачем идти дальше, если у нас есть миссис Пэшен. Тут вам и возможность, и мотив, и фальшивое алиби, и, если угодно, подходящий темперамент.

— Темперамент, — повторила миссис Брэдли. — Вы правы, друг мой. Как хорошие психологи, мы обязаны учитывать данный фактор. Темперамент преступника — неисчерпаемая тема. Он есть у вас, у меня, у викария. Он есть у миссис Теббаттс и у доктора Мортмэйна. Как вы считаете, сколько людей в Саксон-Уолл способны на убийство?

Джонс рассмеялся и пожал плечами.

— А зачем включать нас и доктора? — поинтересовался он. — Мы-то ведь не входим в число подозреваемых?

— Нет, — ответила миссис Брэдли, состроив зверскую гримасу.

— Тогда кто остается? Мне больше никто не приходит в голову.

— Например, мы можем рассмотреть кандидатуры сестер Харпер и Фиби, — предложила она, подалась вперед и постучала по колену Джонса серебряным карандашом. — Было бы неплохо побеседовать с ними.

— Их уже допрашивали.

— Полиция — да. Но не я. Я лишь позволила мисс Фиби болтать все, что ей придет в голову.

— А допрос полицейских, по-вашему, ничего не значит? Они умеют выколачивать информацию, уж поверьте. Попадись вы хоть раз к ним в лапы, вы бы сразу это поняли.

— Я уже была под арестом, — сообщила миссис Брэдли, мило улыбнувшись.

— За что? — удивился писатель. — За неуважение к суду?

Миссис Брэдли погладила рукав кофты, которую собственноручно связала из пряжи пяти фиолетовых оттенков (причем два заметно отличались от других), и ностальгически вздохнула.

— За убийство, — скромно ответила она.

— Господи, ну конечно! Я помню. Но вы ведь этого не совершали?

— Совершала.

Джонса застонал.

— Но хоть не вы убили того человека в Неот-Хаусе, правда?

— Нет, друг мой. Вы еще не забыли про Теббаттсов, мать и сына?

— Только мать и сына? А отец?

— Отец — да, возможно. Но маловероятно. Он не в моем списке. Что вы скажете о старой миссис Флюк?

— Она способна на что угодно. Но у нее есть алиби.

— Если вы так думаете… Ладно, пока оставим. А как насчет мотивов Пэшена? Его алиби весьма сомнительно.

— Что? Да он же был чуть ли не при смерти. По крайней мере, не настолько здоров, чтобы совершить убийство. Скорее уж самоубийство.

— Вы мыслите прямолинейно, друг мой. Вам не показалось странным, что Пэшен охотно рассказывал всем о своей болезни?

— По-моему, для таких людей, как он, естественно жаловаться на болячки. Лучше поговорим о викарии, которого мы уже обсуждали. Вы не собираетесь снова включить его в свой список?

Миссис Брэдли покачала головой:

— Я никогда не исключала его из списка. Так же, как и Кревистера.

— Кревистера? — удивился Джонс. — Вы, наверное, шутите?

— Доктор Кревистер мог иметь мотивы для убийства, о которых мы пока не знаем. Он один из немногих, кто жил в Саксон-Уолл в то время, когда Миддлтон совершал свои преступления.

— Кроме того, — добавил Джонс, — в каком-то смысле у них профессиональное родство, в духе «два сапога пара».

— Родство? — подняла брови миссис Брэдли.

Он рассмеялся:

— Ну, вы понимаете, о чем я. Например, если я поговорю с человеком четверть часа, мне очень скоро станет ясно, писатель он или нет. Я писак за милю чую. Полагаю, с докторами и адвокатами примерно то же самое.

— Ясно. — Она собрала губы в маленький клюв.

Джонс молча смотрел на нее, а потом спросил:

— К чему вы клоните? Готов поспорить, у вас есть что-то в рукаве. Выкладывайте.

— Меня смущают многие детали, — призналась миссис Брэдли. — И есть много вопросов, на которые я хотела бы получить ответ.

— Например?

— Например, кто первый запустил «утку» про Карсуэлла Миддлтона? Интересно, правда? Кто нам про нее только не рассказывал!

— Включая Пэшена, — пробормотал Джонс. — Хотите сказать, что перед нашим разговором на лужайке его как следует натаскали?

— Вот именно. И насчет своей болезни он лгал. Есть еще один любопытный момент. Мы решили, что никакого Карсуэлла Миддлтона не существовало, и что же оказалось? Его действительно не существует.

— И?

Миссис Брэдли, подперев рукой подбородок, выдержала паузу.

— И что, друг мой?

Джонс рассмеялся и покачал головой.

— Боюсь, ни малейшей догадки у меня нет, — вздохнул он. — Говорите сами.

— Как по-вашему, сколько человек из тех, кто живет сейчас в деревне, знают Хэнли Миддлтона в лицо? — спросила миссис Брэдли.

Джонс нахмурил брови:

— Думаю, немало.

— Да, — согласилась миссис Брэдли. — Вам не приходило в голову, — добавила она, неожиданно сменив тему, — что миссис Пэшен могла сфабриковать алиби вовсе не из-за убийства, а по другой причине?

— Ради бога, не томите, — попросил Джонс, приложив руку к сердцу.

— Вы все-таки подумайте!

— Но в ту ночь ко мне приходила миссис Теббаттс?

— Да, друг мой. В этом я абсолютно уверена.

— Она явилась, чтобы обеспечить алиби миссис Пэшен?

— Несомненно.

— Это алиби касалось не убийства в Неот-Хаус?

Миссис Брэдли лишь усмехнулась. Джонс вздохнул и покачал головой.

— Нет, не понимаю, — признался он.

— Я думаю, у нее было свидание в Неот-Хаусе с Хэнли Миддлтоном.