Диалоги об искусстве. Пятое измерение

Мифологический круг образов был, пожалуй, основным для главы и первого художника фламандской школы живописи Рубенса. Я бы сказала, что у Рубенса происходит единственное в своем роде слияние идеального образа и жизненного начала: соответствие натуре и вместе с тем идеал красоты, идеал подвига, идеал возвышенного действия человека. В собрании Пушкинского музея есть картины Рубенса, но они, может быть, не так ярко иллюстрируют эту идею, поэтому мы остановимся на замечательном его полотне «Персей и Андромеда» из коллекции Государственного Эрмитажа. Персей был сыном Зевса и Данаи. Существует прекрасный античный миф о нем и о дочери царя Эфиопии Кефея, прекрасной Андромеде. Персей, как повествует миф, увидел прикованную Андромеду, которую должен был сожрать страшный дракон, и победил его. Рубенс запечатлел момент, когда подвиг уже совершен. Удивительно красивое полотно, артистичное «пиршество живописи» с неповторимой красотой мазков, причем здесь мы можем оценить, как Рубенс пишет то необыкновенно прозрачными лессировками, что выглядит почти как акварель, – так написано тело Андромеды, то более плотными и пастозными ударами кисти – живопись словно возбуждена, и это возбуждение победы накладывается на образ героя.

Никола Пуссен. «Великодушие Сципиона», 1640 (холст, масло)

Рубенс работал не только над античными темами и античными мифами, но и над христианскими сюжетами. Одна из самых замечательных, очень ранних его картин, знаменитое «Воздвижение Креста» – одно из полотен триптиха на тему страстей Христовых, которое хранится в Кафедральном соборе Антверпенской Богоматери в Бельгии. Изумительное по своей композиции произведение. Слева направо идет мощная диагональ, поднимается Крест, и невероятные, нечеловеческие усилия люди вкладывают в то, чтобы поднять этот Крест. Необыкновенно движение фигуры Самого Христа, который здесь уже поверженный, прикованный, но все-таки герой, который готов к Своему мучению ради людей.

В то же время, когда во Фландрии писал свои полотна Рубенс, во Франции работал замечательный художник Никола Пуссен. Он представитель классицизма – направления, которое обращается к античности, – отсюда и название «классицизм», то есть «классические искусства». Пуссен обращался не только к сюжетам античной мифологии, но, прежде всего, к самому духу античного искусства, его гармонии и величавости. Он извлекал из истории и мифов Древней Греции прежде всего тему этического значения. Героям Пуссена, что видно в его картинах, свойственно чувство долга. В коллекции ГМИИ имени А. С. Пушкина имеется очень интересное полотно Пуссена «Великодушие Сципиона». Сципион Африканский – персонаж из истории Древнего Рима, победитель Карфагена. У римского писателя Тита Ливия описан эпизод, когда Сципион совершает удивительно благородный поступок – освобождает захваченную им пленницу и возвращает ее жениху. На картине изображен как раз этот момент. Все фигуры выстроены, как в античном рельефе, – все равноголовые, то есть ни одна из них не возвышается над другой. В отличие от необыкновенной в своем разнообразии смешанной гаммы цветов у Рубенса, здесь – отдельно звучащие цвета: желтый плащ Сципиона, синий плащ пленницы и красный плащ ее жениха. Все фигуры пластически очень объемны, они так выписаны, что напоминают скульптуры.

Несмотря на все достижения Рубенса и Пуссена, самый большой вклад в развитие темы героизма внес Рембрандт – глава голландской школы XVII столетия. В коллекции Пушкинского музея хранится картина «Артаксеркс, Аман и Эсфирь». Она написана на весьма популярный в XVII веке, особенно в Нидерландах, библейский сюжет, когда иудейка Эсфирь разоблачает перед своим мужем, персидским царем Артаксерксом, козни Амана, его приближенного, вознамерившегося погубить народ Эсфири. Изображенный момент безмолвия таит в себе предвестие трагедии. Эсфирь только что закончила говорить, погрузился в тяжелые думы Артаксеркс, и угнетенно согнулся в ожидании кары Аман. Главное содержание этой картины – интенсивность душевных переживаний. Здесь видно поразительное умение Рембрандта за пассивностью и бездействием персонажей передать напряжение духовной жизни. Это момент решения судьбы героев, который требует от главной героини полотна Эсфири большого мужества, определенного героизма. Она решается на разоблачение, еще не зная, как оно будет воспринято, чистота ее помыслов и нравственная сила героини подчеркиваются Рембрандтом удивительным решением через свет и тень. Фигура Эсфири светится внутренним сиянием, и, напротив, фигура Амана погружена во тьму – это два полюса добра и зла. Сюжет привлек Рембрандта, видимо, потому, что отвечал на исторические события жизни его страны, которая в то время освободилась от испанского владычества. Проблема столкновения добра и зла становится одной из главных в творчестве Рембрандта.