Ди-Джей

Продолжая разглядывать парализованное страхом лицо, он похотливо зашарил свободной рукой по голому телу жертвы, словно что-то на нём разыскивая. Нашёл быстро. Она, несмотря на все передряги и явную внутреннюю панику, буквально истекала секретом в лоне. А следовало ему только проникнуть в склизкие складки пальцами, как женщина моментально забилась в судорожном оргазме, искривившись, словно от боли.

Подобная скорострельность воодушевила насильника, а Дима в порыве мельтешения разнородных мыслей и таким себя обзывал. На его испуг резко нахлынуло половое возбуждение. Он с удвоенным усердием принялся ковыряться в мягкой и влажной плоти. Жрица моментально распахнула глаза, открыла рот в безмолвном крике, потому что задержала дыхание, словно ныряя в воду, скривилась в жуткую гримасу и пару секунд спустя вновь взорвалась ещё более впечатляющем оргазмом, при этом, уже не сдерживая сладострастные стоны с закатыванием зрачков.

У молодого человека перехватило дыхание, потому что не только страх передавался от неё, но и возбуждение. Он почувствовал, что вот-вот взорвётся, но почему-то не накинулся исполнять ритуальные обязанности, а уставившись на кривляющееся жуткими масками лицо, сбивчиво, в голос дыша через раз, продолжил рукоблудство, входя в раж.

В считанные секунды жрица любви в очередной раз забилась в обмороке удовольствия, и на этот раз, похоже, не собираясь выходить из состояния всепожирающего блаженства. Только тогда Дима понял, что если сейчас же не накинется на партнёршу и не вставит готовый взорваться детородный орган куда положено, то зальёт спермой не только тётку и могилу, но и всё кладбище забрызгает.

Вот только с наскоком перевозбуждённый молодой человек несколько перестарался. Сформированный их дёргающимися телами сэндвич соскользнул с края, увлекая обоюдно оргазмирующих в пучину кирпичной могилы.

Последнее, что Дима потом вспомнил — жуткий страх от падения с высоты в бездну, ощущение блаженства до потери сознания и гулкий стук собственной башки о дно могилы. При этом хруст черепа отчётливо запечатлелся в памяти, а вот боль — абсолютно нет…

Глава 11. Локация 3. Хорошо смеётся тот, до кого долго доходит.

На этот раз он не возродился, как обычно, а вынырнул из небытия от удара о землю. Так бывает, когда засыпаешь стоя, как конь. Анатомия человека кардинально отлична от лошади, и спать в вертикальном положении без средств фиксации — ну никак не получается. Обязательно падаешь. Вот и с Димой случился подобный казус. Вырубившись мертвенным сном, в прямом смысле этого слова, от удара о кирпичи, проснулся живёхонький от стука башкой о землю.

После лёгкого нокдауна с потерей ориентации молодой человек вскочил и, ничего не соображая спросонок, заозирался по сторонам. До ослепления яркий день, безграничное травяное море во все стороны и удаляющаяся женщина в белых одеяниях, с высокой шапкой на голове в виде остроконечной пирамиды. Это оказалось единственным, что двигалось на фоне статичного, залитого солнцем пейзажа. Поэтому уплывающий силуэт в мареве испарений, как от раскалённого асфальта, обратил на себя внимание в первую очередь.

Поморгав какое-то время и утерев от выступивших слёз глаза тыльной стороной ладони, он, крутанувшись ещё пару раз на месте и не узрев ничего, кроме «степь да степь кругом», кинулся догонять удаляющуюся незнакомку, по непонятным причинам посчитав стрёмным оставаться наедине с неизвестностью в непонятном месте.

Целую минуту ошалевший, плохо соображающий, тяжело дышащий, с выпученными глазами и крутящий головой на триста шестьдесят градусов попаданец, просто интуитивно нагонял странную дамочку, в бешеном ритме сканируя незнакомый пейзаж, похожий в первом приближении на индейские прерии североамериканского континента. Только от киношных степных просторов его памяти, эти выглядели слишком мокро. Да и ковбоев с индейцами не наблюдалось, как не приглядывался.

Женщина, вышагивающая впереди, двигалась зигзагами, то и дело обходя мелкие водоёмы в виде затопленных канав и луж в низинах, продвигаясь между ними, словно по лабиринту. В правой стороне на пол неба чернела страшная туча со сверкающими молниями, и сопоставив водные проплешины на земле и видимую сверкающую черноту в небе, Диму посетила первая здравая мысль.

Дима: — Похоже, здесь только что прошёл тропический ливень.

После чего логично принялся осматривать себя, решив, что должен наверняка выглядеть мокрым насквозь. Грубо сшитая рубаха без рукавов, по плотности и фасону больше похожая на тонкий джемпер, оказалась абсолютно сухой. Такие же матерчатые штаны на завязках намокли только снизу, но это явно от травы. Насквозь вымокшими были и сандалии.

Дима встал как вкопанный, получив очередной удар по ещё не до конца пришедшему в себя сознанию.

Дима: — Одежда?! Штаны?! Сандалии?!

И схватившись за голову, заорал в голос:

— Тюрбан!

Идущая в метрах двадцати впереди женщина резко остановилась, развернулась и раздражённо поинтересовалась:

— Ты кого чурбаном обозвал, прыщ?