Девушка в башне

Вася вышла из приемной рассерженной, испуганной и сомневающейся. «Нет. Это не может быть он. Тот человек был разбойником. Не знатным татарином, не советником хана. Ты ошиблась. Ты видела его лишь в свете костра, а потом в темноте. Нельзя быть уверенной».

Разве нельзя? Разве она могла забыть лицо за надвигающимся мечом, лицо человека, который хотел убить ее?

И этот человек елейно говорил о союзе и неблагодарности Дмитрия, когда его руки по-прежнему были в русской крови…

Нет. Это не он. Невозможно. И все же… Мог ли человек быть послом и разбойником? Был ли он самозванцем?

Люди Дмитрия быстро удалились из дворца. Город беззаботно шумел на пороге праздника: смех, крики, обрывки песен. Люди расступились перед великим князем и начали выкрикивать его имя.

– Мне нужно поговорить с тобой, – решительно сказала Вася брату. Она крепко вцепилась в Сашину руку. – Сейчас.

Перед ними появились ворота терема Дмитрия, уже горели первые факелы. Касьян с любопытством посмотрел на Васю: брат и сестра о чем-то шептались.

– Хорошо, – ответил Саша после некоторого колебания. – Пойдем в терем князя Серпуховского. Здесь слишком много ушей.

Прикусив губу, Вася дождалась, пока брат быстро извинится перед хмурым Дмитрием, и пошла за ним.

День угасал. Золотистый свет превращал башни московских теремов в факелы, тени сгущались у дверей. Пронизывающий до костей ветер свистел между зданиями. Теперь Вася едва держалась на ногах в водовороте улиц: столько людей сновало туда-сюда, смеясь, хмурясь или поеживаясь на холоде. Лампы и раскаленное железо разглаживали ледяные горки, горячие блины шипели в масле. Вася не сдержала улыбки, услышав шлепки и свист летящих снежков под небом, на котором быстро разгорался закат.

Когда они подошли к загону Соловья в тихом уголке двора Ольги, Вася снова проголодалась. Заметив ее, Соловей вскинул свою белую голову со звездой на лбу. Вася перелезла через ограду к нему. Она обняла жеребца, расчесала гриву пальцами, дала ему обнюхать руки. Все это время она пыталась подобрать слова для разговора с братом.

Саша прислонился к забору.

– С Соловьем все хорошо. Что ты хотела мне сказать?

Первые звезды зажглись на небе, которое окрасилось в великолепный фиолетовый цвет. Луна повисла тусклым серебряным изгибом над неровными очертаниями теремов.

Вася глубоко вдохнула и начала:

– Ты сказал, когда мы искали разбойников… тебя удивило, что у разбойников были хорошие кованые мечи, сильные лошади. Тебя удивил мед, пиво и соль в их лагере.

– Да, я помню.

– Я знаю почему, – быстро сказала Вася. – Предводитель разбойников – тот, кто украл Катю, Аннушку и Леночку, – это человек, которого они зовут Челубеем, послом полководца Мамая. Этот один и тот же человек. Я уверена в этом. Посол – разбойник…

У Васи перехватило дыхание, и она замолчала.

Саша нахмурился.

– Невозможно, Вася.

– Я уверена, – повторила она. – Когда я видела его в последний раз, он размахивал мечом перед моим лицом. Ты не веришь мне?

– Было темно, – медленно сказал Саша. – Ты была напугана. Нельзя быть уверенными.

Вася подалась вперед. Ее голос был пронизан напряжением.

– Стала бы я говорить, если бы не была уверена? Я точно это знаю.

Ее брат поглаживал бороду.

– Он рассуждает о неблагодарности великого князя, при этом продавая русских девочек, – взорвалась она. – Это значит…

– Что это значит? – резко перебил ее Саша с внезапным сарказмом. – Великие люди не выполняют грязную работу. Зачем послу скакать по деревням с группой разбойников?

– Я уверена в том, что видела, – вздохнула Вася. – Возможно, он вовсе не посол. Его знают в Москве?

– Знаю ли я тебя? – возразил Саша. Он резко выпрямился. Соловей вскинул голову, услышав хруст снега под его ногами. – Ты всегда говоришь правду?

– Я…

– Расскажи мне, – потребовал монах. – Где ты взяла этого коня, хваленого гнедого жеребца? У отца?

– Соловья? Нет… он…

– Или скажи мне, как умерла твоя мачеха? – не отступал Саша.

Вася вздохнула.

– Ты говорил с отцом Константином. Но это здесь ни при чем.

– Неужели? Мы говорим о правде, Вася. Отец Константин рассказал мне о смерти отца. По его словам, он умер из-за тебя. К сожалению, он мне лжет. Как и ты. Священник не признается, почему ненавидит тебя. Ты не сказала, почему он считает тебя ведьмой. Ты не сказала, где взяла этого коня. И ты не сказала, почему тебе взбрело в голову отправиться в медвежью берлогу зимой и почему отец так глупо пошел за тобой. После недели в пути я ни за что не поверю в твое безумство, и я не верю в глупость отца. Ты лжешь. Я хочу знать правду.

Вася молчала. Его глаза горели в сгущающейся темноте. Соловей напряженно стоял рядом с ней, и ее рука обессиленно гладила гриву жеребца.

– Сестра, правду, – повторил Саша.

Вася облизнула губы. «Меня спас от мертвой няни ледяной демон, который дал мне этого коня и поцеловал в свете костра, – подумала она. – Могу ли я сказать это? Брату-монаху?»

– Я не могу сказать тебе всю правду, – прошептала она. – Я сама едва понимаю.

– Значит, я должен верить отцу Константину? – резко сказал Саша. – Ты ведьма, Вася?