Девушка в башне

– Нет, – возразила она. – Хороший правитель заботится о своем народе.

Тем временем, люди собирали все, что хорошо горело. Запах дыма разносился по лесу.

Касьян усмехнулся. Увидев его изумление, Вася с досадой почувствовала себя деревенской девушкой Василисой Петровной, а не юным героем Василием.

– Но о каком народе? В этом весь вопрос, мальчик. Наверное, твой отец управляет имением.

Вася ничего не ответила.

– Дмитрий Иванович отвечает за души, которых в тысячу раз больше, – продолжил Касьян. – Он не может тратить силы своих людей понапрасну. Тех девочек больше нет. Хватит на сегодня подвигов. Ты и сам как живой труп: призрак безумного дитя. – Он перевел взгляд на Соловья, который стоял за ней. – Твой конь не лучше.

– Я в порядке, – холодно ответила Вася, выпрямившись. Все же она не удержалась и с тревогой обернулась на Соловья. – Лучше украденных детей.

Касьян пожал плечами и уставился в темноту.

– Рабство для них можно считать милостью, – продолжил он. – По крайней мере, для рабовладельца девочки стоят пары монет. Намного больше, чем для своих семей. Ты думаешь, кому-то нужен лишний рот в феврале? Нет. Они лежат на печи и умирают от голода. Кто-то умрет, не добравшись до рынка рабов, но их хотя бы добьют, когда они не смогут идти. А сильные…сильные выживут. Красивую или умную девочку купит хан, и она будет богато жить во дворце, залитом солнцем. Лучше, чем на грязном полу на Руси, Василий Петрович. Не все рождаются сыновьями господ.

Между ними воцарилась тишина, которую нарушил голос великого князя.

– Отдыхайте, пока можете, – велел Дмитрий своим людям. – С восходом луны мы отправимся в путь.

* * *

Люди Дмитрия сожгли разбойничий лагерь и вернулись в лавру в посеребренной темноте. Несмотря на поздний час, многие крестьяне собрались в тени монастырских ворот. Они кричали вернувшимся всадникам:

– Благослови Бог государя! Александр Пересвет! Василий Петрович!

Вася услышала свое имя, выкрикиваемое наравне с другими. Даже в тумане усталости она нашла силы проехать хотя бы с прямой спиной.

– Оставьте коней, – сказал всем Родион. – О них хорошо позаботятся. – Молодой монах не взглянул на Васю. – Баня истоплена, – тревожно добавил он.

Дмитрий и Касьян одновременно спрыгнули с коней, окрыленные победой, беспечные. Их люди последовали примеру.

Вася занялась Соловьем, чтобы никто не задумался, почему она не пошла в баню с остальными.

Отца Сергия не было видно. Пока Вася чистила бока жеребца, Саша пошел его искать.

* * *

В лавре было две бани. Монахи истопили одну для живых. В другой Сергий омыл и обернул в саваны погибших в бою. Там Саша его и нашел.

– Благослови, отче, – сказал Саша, оказавшись в темной душной комнате – упорядоченном мире воды и тепла, где люди на Руси рождались и оказывались после смерти.

– Благослови тебя Господь, – ответил Сергий, обняв его. На мгновенье Саша почувствовал себя мальчиком. Он крепко прижался к хрупкому, но сильному плечу монаха.

– Мы победили, – сказал Саша, собравшись с духом. – С Божьей милостью.

– Победили, – повторил Сергий, оглядывая тела погибших. Он медленно осенил их крестным знаменем. – Благодаря нашим братьям.

Старые влажные глаза смотрели в глаза ученика.

– Да, – сказал Саша, отвечая на повисший в тишине вопрос. – Она моя сестра, Василиса. Но она храбро вела себя сегодня.

Сергий фыркнул.

– Конечно. Лишь мальчики и глупцы думают, что мужчины храбрее. Мы не рожаем детей. Но вы с ней выбрали опасный путь.

– Я не вижу пути безопаснее, – вздохнул Саша. – Особенно теперь, когда боев больше не предвидится. Если правда вскроется, будет жуткий скандал. Некоторые воины Дмитрия с радостью овладеют ей темной ночью, если узнают ее секрет.

– Возможно, – тяжело сказал Сергий. – Но Дмитрий очень доверяет тебе. И не будет рад обману.

Саша молчал.

Сергий вздохнул.

– Делай то, что должен делать. Я буду молиться о тебе, – вздохнул Сергий. Он расцеловал Сашу в обе щеки. – Родион уже знает? Я поговорю с ним. Теперь ступай. Живым ты нужен больше, чем мертвым. Живых сложнее утешить.

* * *

Тьма превратила святые земли лавры в языческие, полные теней и странных голосов. Колокол прозвонил повечерие, но даже он не мог отогнать темные отголоски боя и тревожные мысли Саши.

Рядом с баней топтались люди. Селяне остались разоренными, брошенными, и им оставалось уповать только на милость Господа. Женщина рыдала с открытым ртом.

– У меня была лишь она одна, – шептала женщина. – Лишь одна, мое сокровище. И вы не смогли найти ее? Никаких следов, господин?

Вася, несмотря на свою усталость, была с людьми. Она стояла как призрак, слабая перед горем женщины.

– Ваша дочь теперь в безопасности, – ответила Вася. – Она у Бога.

Женщина закрыла лицо руками. Вася с болью посмотрела на брата.

У Саши ныла раненая рука.

– Пойдемте, – сказал он женщине. – Пойдемте в церковь. Мы помолимся за вашу дочь. Мы попросим у Богородицы заботиться о ней, как о собственном ребенке.

Женщина подняла голову. Глаза блестели от слез на опухшем старом лице.

– Александр Пересвет, – прошептала она. Ее голос перешел в рыдания.

Саша медленно перекрестил ее.