Девушка из колодца

Йоко всматривается в лицо Келли, и впервые в ее взгляде появляется ясность.

– Долина Яген, – говорит она. – Они должны вернуться к маленьким куклам долины Яген, к моим сестрам. К страху, с которого все началось.

Через несколько минут ассистентка учителя уходит, унося с собой больше вопросов, чем ответов. Миссис Хэллоуэй остается одна. Она выбирает новую куклу и проводит маленькой расческой по ее блестящим черным волосам. Когда работа завершена, она поднимает куклу к свету и вглядывается в ее лицо. Должно быть, ей нравится то, что она видит, потому что женщина не ставит куклу на ее обычное место на подставке, а кладет на пол рядом со своим стулом.

Наступает очередь следующей куклы, которой Йоко также приводит волосы в порядок, внимательно изучает лицо, а после кладет ее на пол и тянется за следующей. В конце концов, восемь кукол окружают ее кольцом. Пустые лица устремлены на женщину в ожидании того, что она предпримет дальше.

То, что миссис Хэллоуэй пытается сделать, глупо.

– Может, так и есть, – говорит Йоко мне, стоящей в углу темной комнаты и наблюдающей за ней. – Но я должна попытаться.

Раздается стук в дверь. Один из Белых Сорочек приносит ужин и лекарства. Японка отдает ему письмо и просит отправить его как можно быстрее. Когда Белая Сорочка уходит, миссис Хэллоуэй аккуратно высыпает таблетки в ладонь и прячет их в крошечное пространство между стеной и комодом, где пылятся много других.

После этого женщина достает из-за спин кукол четыре тонкие свечи и коробок спичек, которые украла, когда Белые Сорочки на что-то отвлеклись. Она зажигает одну из свечей и наклоняет ее так, чтобы воск стекал на пол. Йоко медленно двигается, а когда пламя на мгновение касается ее пальцев, даже не вскрикивает от боли. Она вообще не произносит ни звука. Женщина не останавливается, пока восемь кукол не оказываются в идеальном кругу из высохшего воска.

Теперь она по очереди зажигает оставшиеся свечи и расставляет их за пределами круга, одну на каждую сторону света. Наконец, миссис Хэллоуэй вместе с куклой-императрицей садится в самый центр. Она закрывает глаза и начинает тихо напевать на непонятном, но мелодичном языке.

Ничего не происходит. Сначала.

В комнате без окон дует легкий ветерок. Бесшумный порыв начинает трепать волосы расставленных на полках кукол, окутывая их лица и закрывая им глаза их же темными локонами. Деревянные подставки раскалываются, будто бы сами по себе. Кровать за спиной женщины прикручена к полу, но она все же приподнимается, а затем резко опускается.

Женщина, совсем не испугавшись, продолжает напевать. Ее дерзость кого-то выводит из себя, потому что пространство вокруг сотрясается громче. Куклы падают на пол, а полки срываются с ввинченных в стены гвоздей. Кажется, в комнате происходит землетрясение, которое с каждой минутой становится все сильнее. На потолке появляются следы когтей, длинные глубокие царапины тянутся вниз.

А миссис Хэллоуэй все поет. Несмотря на ужас происходящего, восемь кукол не двигаются, а свечи шипят и на мгновение гаснут, но так же быстро загораются вновь.

За пределами воскового круга разрастается черный туман. В отличие от предыдущих появлений, в этот раз женщина в черном кажется осязаемой, будто бы сделанной из плоти. Ее лицо проступает из извивающейся тьмы обрывками кожи и сгустками крови. Большая часть маски, которую она носит, раскололась, и теперь на ее ужасно изуродованном, покрытом пятнами лице виднеются две глазницы.

Женщина по имени Йоко поднимает императрицу. Кукла спокойно смотрит на черную мерзость пустыми бесцветными глазами.

– Изыди! – кричит японка, и я впервые вижу ее настолько оживленной. – Оставь нас в покое! – И с ее губ слетают новые сутры.

Женщина в черном парит в воздухе. Она поднимает руку, словно защищаясь от невидимого удара, но ее начинает медленно притягивать к кукле-императрице. Йоко с торжествующим видом не двигается с места.

Женщина в черном поднимает голову, в ее глазах читается ненависть. В этот момент ветер стихает. Пламя свечей опять на мгновение гаснет, а когда загорается вновь, в комнате остаемся только мы с японкой.

Мать Тарквиния, тяжело дыша, выжидает несколько мгновений. Когда вокруг не раздается и звука, она опускает куклу и смотрит на ее запрокинутое лицо. Глаза императрицы стали бесконечно черными.

От облегчения, что все закончилось, женщина начинает смеяться. Беззвучный хохот перерастает в истерику. Все еще держа в руках куклу-императрицу, Йоко выходит из воскового круга и направляется обратно к подставке.

Позади нее одна из кукол медленно наклоняется и падает лицом на пол.

Потрясенная женщина оборачивается и видит, как остальные семь одна за другой опускаются лицом вниз точно так же, как и первая.

Она смотрит на куклу-императрицу в своих руках.

В ответ на нее взирает маска, за которой прячется изуродованное, отвратительное лицо.

– Онисан[7], – умоляюще всхлипывает миссис Хэллоуэй, в то время как женщина в черном острыми, точно когти, ногтями царапает ее руки и плечи. Кукла-императрица с оторванной головой падает к ногам японки.