Девушка из Дании

– Знаю, знаю, – без конца повторял Тедди. Он стиснул руку Греты и не позволил ей сказать что-то еще.

Вместе они смотрели, как, охваченный огнем, рухнул фасад. Как пожарные разворачивали плоский, вялый шланг. Стоя бок о бок, Тедди и Грета молча наблюдали за происходящим, пока вдруг в глотке Тедди что-то не забулькало и не прорвалось наружу зловещим кашлем.

Глава девятая

Из разговора с Гретой Эйнар узнал то, о чем совершенно не мог вспомнить.

– Хочешь сказать, ты забыл? – удивилась она наутро. – Забыл, что предложил ему встретиться еще раз?

Эйнару вчерашний вечер запомнился лишь частично. Когда Грета рассказала ему, что Лили встала на цыпочки и поцеловала Ханса на прощание, он так смутился, что вытащил плетеное кресло на балкон и почти час смотрел на лимонные деревья в парке. Разве такое возможно? Складывалось ощущение, будто вчера его с ними не было.

– Он был рад знакомству с Лили. И очень тепло говорил об Эйнаре. Ему не терпится увидеть тебя снова. Это хоть помнишь? – спросила Грета. Этой ночью она плохо спала, и теперь под ее ввалившимися глазами темнели круги. – Ты пообещал ему, что сегодня он опять встретится с Лили.

– Это не я обещал, – возразил Эйнар, – а Лили.

– Верно, – кивнула Грета. – Это была Лили. Все время путаю.

– Если ты не хотела, чтобы Лили нас здесь навещала, почему не сказала об этом напрямую?

– Ну конечно же, хотела. Просто… – Грета замялась. – Просто я не знаю, чего ты от меня хочешь, не знаю, как мне вести себя с Лили. – Сидя на диване с горбатой спинкой, она отвернулась и принялась ковырять перламутровую вставку на ширме.

– Никак, – сказал Эйнар. – Разве не понятно?

Ну почему нельзя воспринимать визиты Лили без этих треволнений? Если его, Эйнара, это не тревожит, с чего беспокоиться Грете? Вот если бы она просто радовалась появлению Лили, когда нужно позировать для портрета! Если бы не приставала с расспросами – не говоря уж об этом ее взгляде, – когда Лили уходила и приходила. Уже одно осознание того, что Грета находится за дверью и ждет ее, наполняло Лили мелкой, жгучей, влажной злостью, собиравшейся в подмышках.

Тем не менее Эйнар знал, что и ему, и Лили – да, ей тоже – не обойтись без Греты.

С Хансом Лили условилась встретиться в четыре часа перед муниципальным казино на набережной дю Миди позади каменистого пляжа. В тот день с утра Грета занималась живописью в гостиной. Эйнар пытался писать в прихожей, окна которой выходили на задний фасад церкви Сен-Мишель, с утра погруженной в тень, отчего цвет ее каменных стен местами был темно-серым, а местами красным. Примерно раз в пятнадцать минут с уст Греты срывалось: «Черт возьми!» Своей периодичностью ее возгласы напоминали мелодичный звук гонга в каминных часах, отбивавших каждую четверть часа.

Заглянув в гостиную, Эйнар увидел, что Грета сидит на табурете, отклонившись назад. Холст на мольберте уже был заполнен по краям различными оттенками синего. На коленях у Греты лежал альбом с эскизами, весь в пятнах от угольных карандашей. Эдвард IV свернулся у ее ног. Грета перевела взгляд на мужа; она была бледна, едва ли не бледнее белой рубашки Эйнара.

– Я хочу писать портрет Лили, – сказала она.

– Лили придет позже, – сказал Эйнар. – Встреча с Хансом только в четыре. Может, после этого?

– Будь добр, пригласи ее сейчас, – тихо, не глядя на него, произнесла Грета.

На мгновение Эйнара охватило желание взбунтоваться. Его самого ждал незаконченный пейзаж. Он планировал позвать Лили ближе к вечеру, а утро посвятить живописи, которой в последнее время изрядно пренебрегал, и еще сходить за зеленью на уличный рынок. А Грета хотела, чтобы он поставил на первое место Лили. Чтобы отказался от своей работы ради ее портрета. Эйнар этого не желал. Прямо сейчас он не нуждался в Лили. Грета как будто давила на него, заставляла сделать выбор.

– А что, если она появится на часок перед встречей с Хансом?

– Эйнар, пожалуйста.

Часть домашних платьев висела теперь в платяном шкафу в спальне. Грета считала их уродливыми, говорила, что они годятся только для нянек, однако Эйнару нравилась их простота: такое платье могла надеть любая, самая обычная женщина. Он перебрал пальцем все вешалки на металлической рейке, потрогал накрахмаленные воротнички. Платье с пионами показалось ему чересчур прозрачным, платье в лягушечку морщило в груди и было испачкано. Утро выдалось теплое, и Эйнар утер пот, выступивший над верхней губой.

У него возникло чувство, что его душа заперта в кованую клетку: сердце беспокойно толкалось в ребра, Лили понемногу просыпалась, приходила в себя, бочком льнула к прутьям клетки Эйнарова тела.

Он выбрал платье: белое, с рисунком в виде витых розовых ракушек, длиной до середины икры. Сочетание белого и розового удачно оттеняло золотистый загар, который его ноги приобрели на французском солнце.