Девочки Гарсиа

– Мами говорит, что ты с кем-то видишься, – старшая дочь осторожно взвешивает слова. – Это правда?

– И что? – Сэнди вызывающе вскидывается, но, поняв, что сестра говорит о мужчине, а не о психотерапевте, добавляет: – Он отличный парень, но… Я не знаю… – Она пожимает плечами. – Он был там вместе со мной.

«За что его туда поместили?» – повисает в воздухе вопрос, но ни одна из сестер не посмела бы его задать.

– Расскажи нам про того симпатягу у палаты для новорожденных, – просит Фифи. Всякий раз, как сестры оказываются на грани тягостного разговора, новоиспеченная мать заводит любимую тему, переходя к обсуждению недавно родившейся малышки. Каждая подробность ее жизни – что она ест, как выглядят ее какашки – кажется скачком эволюции. Не может быть, чтобы все новорожденные улыбались своим матерям! – Ты с ним там познакомилась?

– Я? – смеется Сэнди. – Ты хочешь сказать – мами. Она подцепила этого парня и пригласила его пообедать в кофейне при больнице.

– Мами такая вертихвостка, – говорит Йоланда. Она замечает, что сделала ошибку в вязанье, и начинает распускать неровный желтый ряд.

Фифи похлопывает младенца по спине.

– И она еще на нас жалуется!

– Так вот, мы все обедаем вместе, – продолжает Сэнди, – и мами без умолку болтает о том, как Бог свел вас с Отто с разных концов Земли в Перу.

– Бог? – морщится Карла.

– Перу? – На лице Фифи появляется то же недовольное выражение, что и у сестры. – Я никогда не была в Перу. Мы познакомились в Колумбии.

– В маминой версии истории вы познакомились в Перу, – отвечает Сэнди. – И влюбились друг в друга с первого взгляда.

– И занялись любовью в первую же ночь, – насмешливо говорит Карла. Четыре девочки смеются. – Хотя в маминой версии этого не было.

– Я слышала столько версий этой истории, что уже не знаю, какая из них правдивая, – отвечает Сэнди.

– Я тоже, – смеясь, замечает Фифи. – Отто говорит, что мы, скорее всего, познакомились на автобусной остановке в Нью-Джерси, но было столько захватывающих вариантов нашего знакомства в Бразилии, Колумбии и Перу, что мы сами начали в них верить.

– Так это случилось в первую ночь? – спрашивает Йоланда, замерев со спицами в руках.

– Я слышала, что в первую, – говорит Карла.

Сэнди прищуривается.

– У меня на слуху, что все свершилось спустя неделю после вашего знакомства.

Младенец срыгивает. Четыре девочки переглядываются и заливаются смехом.

– На самом деле… – Фифи считает, разгибая один за другим пальцы и снова опуская их на спину ребенку, – это была четвертая ночь. Но я поняла все, как только его увидела.

– Что ты его любишь? – спрашивает Йоланда.

Фифи кивает. С тех пор как Клайв ушел, Йоланда пристрастилась к любовным историям со счастливым концом, как будто верила, что еще в ту пору, когда влюбилась в своего первого мужчину, она пропустила в жизни какую-то петлю, и если ей удастся найти ее, то, возможно, она сумеет все исправить – распустить Джона, Брэда, Стивена, Руди и начать заново.

В наступившей тишине, пока никто не подхватил нить разговора, все прислушиваются к тихому дыханию младенца.

– В общем, мами рассказала этому парню о вашей долгой переписке. – Сэнди помогает Йоланде сматывать распущенную пряжу в клубок, время от времени прерываясь, чтобы насладиться рассказом о матери. – «Много месяцев после своего знакомства в Перу они были в разлуке, много-много месяцев». – Сэнди закатывает глаза, подражая маме. Она необычайно талантливая пародистка. Три сестры смеются. – «Отто проводил свои исследования в Германии, но писал ей каждый день».

– Каждый день! – смеется Фифи. – Если бы. Иногда писем приходилось ждать неделями.

– Но потом… – говорит Йоланда зловещим голосом из радиоспектакля, – потом папи нашел письма.

– О письмах мами не упомянула, – говорит Сэнди. – История была короткой и ясной: «Он писал ей каждый день. А потом, на прошлое Рождество, она прилетела к нему в гости, он сделал ей предложение, весной они поженились, и вот пожалуйста – они родители!»

– Раз, два, три, четыре, – начинает отсчет Карла.

Фифи улыбается.

– Хватит, – говорит она. – Ребенок родился ровно через девять месяцев и десять дней после свадьбы.

– Благодарение Богу за эти десять дней, – парирует Карла.

– Мне нравится мамина версия истории, – смеется Фифи. – Значит, о письмах она умолчала?

Сэнди качает головой.

– Может, забыла. Она же вечно повторяет, что хочет забыть о прошлом.

– Мами помнит все, – возражает Карла.

– Ну, папи не имел права копаться в моей личной почте, – голос Фифи становится брюзгливым. Малышка ворочается у нее на груди. – Он утверждает, что искал свои кусачки или что-то вроде того. В моем-то комоде?

Йоланда изображает, как их отец вскрывает конверт. Ее глаза расширяются в комическом ужасе. Она хватается за горло. Для пущей драматичности она даже имитирует акцент графа Дракулы. Таланта пародистки у нее нет.

– Почему этот мужчина интересуется, началась ли у тебя менструация?

– Какое этому Отто дело, началась у тебя менструация или нет? – подхватывает Сэнди.

Младенец начинает плакать.

– Ох, солнышко, это всего лишь история, – Фифи укачивает дочь.