Девочка и ветер

Мамука не понимал законов мироздания, как не мог знать, что его счастье тут, недалеко. Ни одному живому существу этого не дано знать, но каждый новый день – это великая тайна, и ради этого стоит жить, не подгоняя судьбу и не заглядывая в будущее.

Солнце уже поднялось высоко, когда Мамука открыл глаза. Сначала он лениво потянулся, как хорошо выспавшийся кот. Ослепительный свет пробивался через приоткрытую балконную дверь. Один лучик дотронулся до его носа, и он, сотрясаясь всем телом, громогласно чихнул. С улицы, с петровацкого пляжа, доносились веселые крики детей.

Приняв душ, он спустился в гостиничный ресторан, который к этому времени уже был полупустой. Запах кухни напомнил ему, что после столь длительного времени снова вернулся аппетит, и он подошел к шведскому столу. После сытного завтрака, состоящего из двух булочек, омлета с ветчиной и голландского сыра, Мамука почувствовал, что к нему снова возвращаются силы и настроение.

Вернувшись в комнату, он взял полотенце и роман Нобелевского лауреата Марио Варгаса Льосы «Похождения скверной девчонки» и направился на пляж. Заинтригованный названием книги, он прихватил ее с собой еще при отъезде из Швеции, намереваясь прочитать в Приштине, но на чтение там просто не было времени. Сейчас был шанс наверстать упущенное.

Беззаботные отдыхающие лежали, растянувшись на белых пластмассовых лежаках под цветными зонтиками, наслаждались шумом моря и запахом сосновой смолы, доходящим из ближайшего парка. Пройдя по обжигающему песку, Мамука с наслаждением бросился в пенистые волны. Освеженный и довольный, он растянулся на полотенце, ощутив под лопатками волшебное тепло мелкого песка. Спрятав глаза от назойливого полуденного солнца, молодой человек предался приятным воспоминаниям из прошлого, отдавшись на милость мистраля и щекотания солнечного тепла. Ивана… большие голубые глаза, плавные линии грациозного тела. Она смеется. А он тихо плывет по светлым притокам былого счастья.

«Неужели я такой неудачник, что счастье всегда обходит меня стороной, а я как одержимый бегу за ним?» – задавался он вопросом, глядя в пустоту. Ему мешали голоса окружающих. Неожиданно Мамука почувствовал неукротимое желание напакостить всем этим незнакомым людям, которые валялись на лежаках, раскинув ноги и направив носы к раскаленному диску полуденного солнца. Среди сотни отдыхающих он один, безымянный и одинокий, задался вопросом, заранее зная ответ: все ли эти на вид беззаботные люди на самом деле счастливы или все-таки за маской беззаботности скрываются тяжелые разочарования и неисполненные надежды? Иногда людям кажется, что рядом с чужим несчастьем их беда становится меньше.

Мамука пытался отгадать: он один здесь такой, влюбленный идиот, или, может, еще тысячи, ему подобных, спрятались в тени разноцветных зонтиков?

С упорством садовника он тщетно перекапывал чужие жизни, пытался решить загадку, все ли они, ну уж наверняка большинство из них, как и он, на неделю-две убежали от скучных будней, наслаждаясь солнцем, горячим песком и ледяным пивом. А потом с заметно истощавшими кошельками по тем же ступенькам они поднимутся в свои скучные офисы и фабрики, в холодную серость городских небоскребов, вернутся в серые будни, к своим вечно недовольным женам и хнычущим детям.

Поняв, что такими раздумьями он только нарушает гармонию, которую ощутил в это утро впервые после столь длительного времени, достал книгу из рюкзака и начал читать. Но чтение не пошло. После двадцати страниц Мамука почувствовал усталость, он захлопнул книгу и, маневрируя между отдыхающими, направился навстречу большой пенной волне, накрывшей его с головой. Он плыл по направлению к одинокому острову, который выныривал из прозрачной воды и казался невероятно близко, лишь руку протяни. Как и вчера, юноша почувствовал сильное желание добраться до этого места и, загребая руками и ногами, все дальше и дальше удалялся от берега. Но и остров будто бы начал удаляться. Были ли виной волны, которые будто бы возвращали его назад, или он ошибочно оценил расстояние, но уже на полпути почувствовал усталость, а потом, к своему ужасу, и онемение пальцев правой ноги. Страх утонуть парализовал его. В голове гудело. Мамука стал высчитывать: расстояние до острова и до берега было приблизительно одинаковым. «Но как вернуться назад?» – панически думал он.

Не имея ни храбрости, ни желания так глупо умереть, он лег на спину, пытаясь отдохнуть и набраться сил для предстоящего заплыва. Делая многократные остановки, уставший до изнеможения, он едва добрался до спасительного берега.