Devil ex machina

Фаина послушалась, понимая, что Гена опекает ее явно не из дурных побуждений. Однако в тесной неуютной кабине настигла легкая паническая атака – захотелось выбраться наружу, как только створки сомкнулись с характерным шипением, а мужская кисть потянулась к панели с кнопками. Было в этом моменте что-то узнаваемое, смутно пугающее. На своем этаже Фаина вывалилась наружу и сначала отдышалась, стараясь держаться подальше от Гены, словно он представлял для нее опасность.

– Я раньше не замечал за тобой клаустрофобии. Никогда прежде.

– Это что-то другое, – заверила она, и спазм в желудке заставил ее согнуться пополам. Шея горела, будто пару мгновений назад ее сжимала чья-то рука.

– Не думала, что возвращение сюда дастся мне так тяжело, – поделилась она, стараясь выпрямиться. – По ощущениям как каток переехал. Меня здесь что, убить хотели?

– Поверь, уж это мы бы заметили. Ну что, попробуешь сама найти свою комнату? – предложил Гена, не воспринимая всерьез ее вопроса.

Фаина посчитала это отличной идеей и отправилась единственной дорогой по коридору с облезшими грязными стенами фисташкового цвета, которых не хотелось касаться и кончиком одежды. Господи, думала она с отвращением, неужели я жила здесь годами… Запахи на этаже стояли соответствующие. От них хотелось спрятать голову в высокий воротник.

В определенный момент глубоко внутри нее мелькнуло узнавание, и Фаина поняла, куда ей идти. Она уверенно приблизилась к двери с табличкой 405 и почти протянула руку.

– Нет-нет, стой, – подбежал Гена и взял ее за рукав. – Ты была близка, но чуть-чуть ошиблась. Твоя комната – вот, видишь? Почти напротив.

– А кто тогда живет здесь? – удивилась Фаина.

– Здесь? – Гена замер, с трудом припоминая то, что хорошо знал, как будто наткнулся на незримую преграду. – Кирилл здесь живет.

– Мы с ним общались?

– Насколько я помню, некоторое время даже близко. Потом он впал в депрессию из-за какой-то девицы. Начал пить. Вы с ним отдалились и последние полгода почти не контачили.

– Странно… А я бывала у него в комнате?

– Наверняка бывала. Но не так часто, как у меня, – самодовольно улыбнулся Гена.

– Знаешь, я была уверена, что это моя комната. Почему так может быть? Я ведь вспоминаю лишь то, что действительно происходило.

– Не знаю. Это странно. Кстати, когда тебя увезли, твои ключи остались у меня. Я там ничего не трогал, только проветрил. Держи.

Фаина открыла дверь, два раза провернув ключ, и сразу же вспомнила, как проделывала это множество раз прежде. Комнату она тоже вспомнила, едва увидев. Замерла на пороге, рассматривая знакомые очертания, а Гена сказал:

– Ты же не против, если я тебя на время оставлю? У меня есть дела. Осваивайся тут заново… Я заскочу к тебе позже. Расскажешь, если вспомнишь еще что-нибудь.

Фаина кивнула и защелкнула за ним дверь. Постояла с минуту, глядя на внутренние замки и ожидая от них чего-то. Ничего не происходило. Внезапно она поняла, что без Гены поблизости чувствует себя уязвимой и ждет опасности. Успокаивало то, что его комната всего в паре метров. И если громко произнести его имя, он услышит и придет.

Разувшись нога об ногу, Фаина прошлась по комнате. Что-то было рассыпано по полу, отчетливо покалывая ступни сквозь тонкие носки. Наверное, врачи скорой зашли сюда в обуви, вот и занесли сора. Отыскав резиновые тапки, Фаина обулась и продолжила осмотр, восстанавливая свою комнату сантиметр за сантиметром.

Вот полочка, где всегда лежал ее штопор. И ныне там. Значит, она любила выпить. Но ни одной бутылочки спиртного не обнаружилось – даже там, где она всегда их хранила. А вот зеркало. Фаина с любопытством осмотрела себя, протерев поверхность от слоя пыли. Эти пышные темные волосы, слишком густые, и всегда испуганные глаза, как будто покрытые мутной пленкой… В голове пронесся намек на воспоминание: она стоит у этого зеркала и отрезает волосы по плечо. Наверное, ложный сюжет, стремящийся заполнить слепое пятно. Вадим Валерьевич предупреждал об этом. Волосы-то вот они, никуда не делись.

Все так же стоя у зеркала, она изобразила несколько разных эмоций, внимательно глядя на себя, чтобы вспомнить, как выглядит ее лицо, когда она испытывает радость, удивление или страх. Затем решила, что это слишком странное занятие, и взгляд ее упал на йо-йо. Она взяла в руки блестящую красную катушку с золотыми драконами, сделала несколько пружинистых движений – получалось у нее отлично, ловко. Ей вспомнилось, как она могла часами ходить по комнате с йо-йо, обдумывая что-нибудь серьезное. Безделушка помогала ей сконцентрироваться и принять верное решение. Или успокоиться, если шалили нервы.

Отложив йо-йо, девушка робко села на край незаправленной кровати. Под руками перекатывалось что-то напоминающее засохшие хлебные крошки. Поймав одну из них, Фаина поднесла к лицу. Это был песок – крупные жесткие зернышки, полупрозрачные, с бурыми вкраплениями. Наверняка такие же, как на полу.

Что здесь может делать песок?