Devil ex machina

– У меня к тебе есть несколько вопросов, – усевшись поудобнее, начал Вадим Валерьевич в своей слегка бесцеремонной манере, без приветствий и предисловий. Не дожидаясь реакции, он продолжил. – Скажу без утайки, меня ставит в тупик характер твоей амнезии. Все остальное в норме, и на днях я намерен отпустить тебя на все четыре стороны. Но как диабетик, переживший инсулиновую кому, ты встанешь у нас на учет и каждые полгода будешь проверяться. Мы с тобой это уже обсуждали. Иначе никак. За пациентами из группы риска нужен особый присмотр.

Фаина ничего не ответила, просто смотрела на него, ожидая продолжения, и Вадим Валерьевич вновь поразился тому, как много в этой девочке незримой глазу внутренней энергии и силы. Может, в этом все и дело, в ее невероятной живучести? По его запросу в одной из клиник нашлось совпадение, но, так как заведение было не государственным, ничего, кроме фамилии ему сообщить не могли – слишком жестко там относились к конфиденциальным данным. Подробностей выведать не удалось, но вряд ли это было совпадением. Найдется ли еще в этом городе человек с такой звучной, редкой фамилией? Вряд ли. Так что его теория почти подтвердилась – совсем недавно Фаина лежала в психиатрической лечебнице, только сейчас она об этом не вспомнит. Но попытаться стоило.

– Фаина, сейчас прошу тебя сосредоточиться и ответить на мои вопросы.

– Я же говорила, как это у меня работает, опять Вы со своими допросами.

Вадим Валерьевич нахмурился, и девушка тут же захлопнула рот, осознав, что забылась.

– Я помню, что ты говорила. Но это очень важно и напрямую относится к моим попыткам понять и объяснить твою амнезию с точки зрения медицины. Вспомни или спроси у своих друзей, не наблюдалось ли у тебя ранее странного поведения. Нездоровых реакций, эмоциональной нестабильности. Это важно, позволю себе повториться. Не бывало ли у тебя, допустим, еще до диабета, галлюцинаций, необъяснимой слабости… ощущения, что ты находишься в безвыходном положении и ничего не можешь изменить? Чувство тревоги, может, панические атаки.

– Не понимаю, как это относится к моей амнезии, – сказала Фаина слегка враждебно. – Не помню, как жила до этого, и вспомнить не могу, просто получая список наводящих вопросов без конкретики. В одном я уверена: все было иначе, нежели сейчас. Радикально иначе. И я хочу вспомнить, что бы там ни было. Но не пойму, к чему Вы клоните.

– Да к тому, – сердито начала врач, – что ты и сама чувствуешь: там что-то было не в порядке. И это еще мягко говоря. Я пытаюсь тебе помочь. Ты же понимаешь, что дело не только в диабете, не правда ли? Было нечто, из-за чего и случился рецидив. И память ты потеряла не из-за комы – это твой мозг пытается защитить психику от того, что лучше не помнить. Не должно быть у тебя амнезии, понимаешь? Только вот что это было, твои друзья и родня не знают, а сама ты не вспомнишь.

– Не вспомню? Что это значит? Вы говорили, что память со временем восстановится! Я рассчитывала на это. Что значит «не вспомню»?!

– Ты знаешь, что это значит. Я исходил из положения, что амнезия связана с нарушениями функций мозга в связи с критическим понижением глюкозы и последующим отеком. И давал прогнозы в соответствии с этим. Но с твоим мозгом все в порядке… если говорить о его физическом состоянии, конечно. Остальное не в моей компетенции.

– Вы намекаете, что мне нужно к психиатру?!

– У меня есть основания полагать, что ты уже у него побывала. Но это лишь предположение.

– Что?!

– Незадолго до того, как все случилось.

– Я… что… откуда у Вас такие предположения?

– А ты ничего не припоминаешь?

Фаина ощетинилась. Ей захотелось надеть на голову несколько капюшонов разом, чтобы почувствовать себя в безопасности. Ей не нравился этот разговор, вызывающий странное волнение, граничащее с тошнотой.

– Ты побледнела. Тебе плохо?

– Я в порядке.

– Похоже, я поторопился выписывать тебя.

– Я в порядке, – с нажимом повторила она. – Просто мне не по себе от нашего разговора.

– Почему? – с интересом спросил Вадим Валерьевич, чуть сменив позу.

– Потому что боюсь, что все это может оказаться правдой.

– Но ты же говоришь, все устроено так, что если тебе рассказать реальный случай из прошлого, в котором ты принимала участие, ты его вспомнишь. Сейчас ты не вспоминаешь, допустим, как лежала в лечебнице? Для психически нездоровых людей. Например, с нервным срывом.

Он хотел сказать это помягче, но получилось, как получилось. Фаина смотрела в его пытливые глаза, не шевелясь на своей койке. Чего он хочет от нее? Подловить на лжи? Добиться какого-то признания? Вернуть ей воспоминания шоковой терапией?..

– Я думаю, будь это так, мои близкие или друзья были бы в курсе.

– Вот это и ставит меня в тупик! – он хлопнул себя по коленке. – Как я успел понять, в последнее время ты с ними не очень-то общалась. Но как минимум соседи по общежитию должны были заметить твое отсутствие.