Девятнадцать минут

Алекс, кивнув, проводила его к выходу. Потом разулась и босиком зашлепала вверх по лестнице, чтобы переодеться в самый старенький спортивный костюм. Теперь можно было наесться шоколада вместо обеда и всласть поплакать под какую-нибудь мелодраму. Проходя мимо ванной, Алекс услышала шум включенного душа: это Джози готовилась к своему свиданию.

Взявшись за дверную ручку, Алекс подумала, как дочка отреагирует, если она войдет и тоже, в свою очередь, поможет ей с прической и макияжем. Но для Джози это было естественно – урывками выхватывать минуты маминого времени, пока та занимается более важными делами. Алекс почему-то думала, что жизнь бесконечна и Джози будет ждать ее всегда. Она даже не подозревала, что однажды может остаться за бортом.

Алекс отошла от двери ванной. Боясь услышать: «Спасибо, мама, мне не нужна твоя помощь», она решила ничего не предлагать.

Ущерб, нанесенный репутации Джози выступлением Питера Хоутона, компенсировало то, что в тот же день она приобрела статус девушки Мэтта Ройстона. Другие девятиклассники и девятиклассницы, как правило, только зажигали друг с другом на вечеринках, но постоянных отношений не поддерживали. Она и Мэтт стали первыми. Если их школьное расписание не совпадало, он провожал ее до кабинета и часто при всех целовал. Он разобрался бы с каждым, кто имел бы глупость поставить рядом с именем Джози Кормье имя Питера Хоутона.

Только вот сам Питер почему-то этого не понимал. На работе она, чтобы до него скорее дошло, поворачивалась к нему спиной, когда он входил, и не отвечала, когда он что-нибудь спрашивал. А ему все было невдомек. Как-то раз он загнал ее в угол и напрямую спросил:

– Почему ты так себя ведешь?

– Потому что, если я разговариваю с тобой по-хорошему, ты начинаешь воображать, будто мы друзья.

– Но мы и есть друзья!

Джози посмотрела на него в упор:

– Не тебе это решать!

Однажды, когда Джози вынесла из офиса скопившийся мусор, Питер уже ждал ее, прислонившись к одному из баков. Это было время пятнадцатиминутного перерыва, но он почему-то не пошел, как обычно, за яблочным соком на другую сторону улицы, а остался здесь, на заднем дворе их копицентра.

– Посторонись, – сказала Джози и высыпала мусор в контейнер.

В ту же секунду на дне что-то заискрило, и огонь мгновенно взобрался вверх по пирамиде из картона, которым был набит металлический бак.

– Питер, отойди! – закричала Джози.

Питер не шелохнулся, хотя языки пламени уже танцевали прямо возле его лица и черты расплывались в мареве.

– Отойди сейчас же!

Она схватила его за руку и повалила на землю, когда что-то взорвалось внутри бака.

– Надо позвонить в «девять один один»! – крикнула Джози, вставая.

Пожарные приехали в считаные минуты и набрызгали в контейнер чем-то ядовитым. Мистеру Каргрю, который в это время занимался с инструктором по гольфу, Джози отправила сообщение на пейджер.

– Слава богу, что вы оба целы, – сказал он.

– Джози спасла мне жизнь, – ответил Питер.

Пока хозяин разговаривал с пожарными, Джози вернулась в офис. Питер – за ней:

– Я знал, что ты меня спасешь. Потому и сделал это.

– Что ты сделал? – спросила Джози, хотя уже знала ответ.

Она знала, зачем Питер ошивался во время перерыва у мусорных баков, знала, что, услышав ее шаги, он бросил в один из контейнеров спичку. Отводя мистера Каргрю в сторонку, она говорила себе: «Я поступаю так, как поступил бы на моем месте любой ответственный работник. Сообщаю хозяину, кто пытался уничтожить его собственность». Она не хотела признавать, что слова Питера были правдой и потому напугали ее. Она предпочла не обращать внимания на трепет в груди (миниатюрную версию того пожара, который устроил Питер), хотя догадывалась, что впервые в жизни ощутила желание мести.

Когда мистер Каргрю увольнял Питера, Джози не слушала их разговор. Она только чувствовала на себе жгучий обвиняющий взгляд, а сама постаралась сконцентрироваться на документах для местного банка. Глядя на листы, один за другим выходившие из машины, она подумала, как это странно – считать критерием качества абсолютное сходство каждого последующего продукта с предыдущим.

После занятий Джози ждала своего парня у флагштока. Она делала вид, будто не замечает Мэтта, до тех пор, пока он не подходил совсем близко и не целовал ее. Все смотрели, и ей это нравилось. Ее новый статус давал ей определенную свободу: она могла быть отличницей и не скрывать того, что в свободное время читает, но при этом никто не называл ее синим чулком, ведь она встречалась с Мэттом, а значит, пользовалась популярностью, и именно это все замечали в первую очередь. Наверное, нечто подобное чувствовала ее мать, когда, куда бы она ни пришла, все видели в ней прежде всего судью, а остальное не имело значения.

Иногда Джози снился кошмар, в котором Мэтт узнавал, что она не настоящая. На самом деле она не красивая, не клевая, ничего особенного в ней нет. «И о чем мы только думали?» – недоумевали ее друзья. Может быть, отчасти и поэтому, когда она просыпалась, ей было трудно смотреть на них как на друзей.