Девятнадцать минут

– Послушай… Дело в том, что… Я занимаюсь политикой. Именно сейчас для меня недопустимы такие осложнения…

Это слово чуть не сбило Джози с ног. Она – «осложнение»?

На ее глазах Логан Рурк достал из кошелька пачку стодолларовых купюр, отсчитал три штуки и сунул ей в руку:

– Вот. Этого хватит?

Джози попыталась глотнуть воздуха, но кто-то как будто вогнал кол ей в грудь. Она поняла: родной отец решил, будто она пришла его шантажировать.

– После выборов, – сказал он, – может, как-нибудь пообедаем.

Купюры, совсем новенькие, хрустели в руке. Джози вдруг вспомнила, как в детстве ходила с мамой в банк и та давала ей пересчитать двадцатки. Свежие деньги всегда пахли чернилами и удачей.

Логан Рурк не был ее отцом. Он был ей не роднее, чем тот мужчина, которой взял у них с Мэттом монетку при въезде на платную дорогу, или любой другой незнакомый человек. Оказывается, люди могут быть генетическими родственниками, но при этом не иметь ничего общего. Мимоходом Джози поняла, что, вообще-то, мама уже преподала ей этот урок.

– Ну что ж, – сказал Логан Рурк, поглядывая на дверь, за ручку которой держался. – Я… не знаю, как тебя зовут…

– Маргарет, – сказала Джози, чтобы сравнять счет лжи.

– Маргарет. Хорошо, – пробормотал он и скользнул обратно в дом.

Возвращаясь к машине, Джози разжала пальцы и проводила взглядом купюры, которые упали рядом с каким-то растением: она не знала, как оно называется, но вид имело благоденствующий – как и все в этих краях.

Честно говоря, идея игры посетила Питера во сне. Он и раньше делал кое-что в этом роде: собственные версии компьютерного тенниса, гонки. Один раз даже создал сценарий в научно-фантастическом духе для сайта, на котором можно было играть с людьми из других стран. Но нынешний его замысел превосходил все предыдущие эксперименты.

После очередного матча, в котором участвовал Джоуи, они с родителями заехали в пиццерию. Переев пиццы с тефтельками и колбасой, Питер подошел к игровым автоматам и увидел игру «Охотник на оленей»: нужно было опустить четвертак и стрелять из виртуального ружья в оленей, которые высовывали головы из-за деревьев. Тот, кто убивал самку, проигрывал. Ночью Питеру приснилось, что он охотится вместе с отцом – только не на оленей, а на людей. Он проснулся весь в поту, рука сжимала невидимую винтовку.

Создать аватары – компьютерные модели людей – было совсем не трудно. Питер поэкспериментировал, и, хотя качество графики пока оставляло желать лучшего, его персонажи, созданные с помощью языка программирования, уже различались между собой по цвету кожи, волос и телосложению. Питеру показалось, что это было бы круто – создать игру, где предметом охоты является человек.

Однако варгейм – старье, даже игры про мафию полностью себя исчерпали благодаря «Grand Theft Auto». Питер понял: нужен новый злодей – такой, чтобы его хотелось прикончить. Компьютерные игры тем и хороши, что в них можно увидеть, как подлецы получают по заслугам.

Ища подходящий сюжет, Питер все перебрал: вторжение инопланетян, перестрелка на Диком Западе, шпионские миссии. А потом вспомнил о том фронте, на котором сам воевал каждый день.

А что, если жертву… превратить в охотника?

Встав с постели, Питер сел за письменный стол и вытащил из ящика прошлогодний фотоальбом своего класса. Идея созрела: он создаст компьютерную версию «Мести придурков»[20], адаптированную к реалиям XXI века. Это будет фантастический мир, где слабый сможет поквитаться с теми, кто издевался над ним.

Питер взял маркер и начал обводить фотографии.

Дрю Жирар.

Мэтт Ройстон.

Джон Эберхард.

Перевернув страницу, Питер на секунду остановился, а потом все-таки обвел портрет Джози Кормье.

– Останови, пожалуйста, машину, – сказала Джози Мэтту, поняв, что больше не может изображать, будто встреча с отцом прошла нормально.

Как только Мэтт затормозил, она открыла дверцу, выскочила и побежала через высокую траву в лес, где бросилась на ковер из сосновых иголок и заплакала. Чего она ждала от отца, Джози и сама не знала. Может быть, надеялась, что он примет ее, не ставя условий. Или хотя бы проявит любопытство.

– Джози? Ты в порядке? – подойдя, спросил Мэтт.

Она попыталась сказать «да», но от лжи ее уже тошнило. Почувствовав, как Мэтт гладит ее по голове, она заплакала еще сильнее: сейчас нежность резала больнее любого ножа.

– Ему на меня насрать!

– Тогда и ты на него насри! – сказал Мэтт.

Джози подняла глаза:

– Это не так просто.

Мэтт обнял ее:

– Ну не надо, Джо…

До недавних пор Джози всегда и для всех была Джози. Даже мама, насколько она помнила, не давала ей глупых ласкательных прозвищ типа Тыковки или Пуговки, как часто делают другие родители. Когда Мэтт стал называть ее Джо, она сразу вспомнила героиню «Маленьких женщин», и, хотя он наверняка не читал романа Луизы Мэй Олкотт, Джози было приятно ассоциировать себя с такой сильной, уверенной в себе девушкой.

– Так глупо… Я даже не знаю, почему плачу. Я просто хотела… понравиться ему.

– А вот мне ты ужасно нравишься. Это считается? – Мэтт наклонился и тронул губами ее мокрое лицо.

– Еще как!