Девятнадцать минут

Перемена, произошедшая с Джози, показалась Питеру настолько радикальной, как если бы человек, секунду назад намеревавшийся прикончить кого-то другого, вдруг решил убить самого себя.

– Я больше не позволю им над тобой смеяться, – пообещала Джози. – В этом есть для тебя плюс, правда? – (Питер промолчал, ведь она делала это не для него.) – Только… – продолжила она, – общаться с тобой я какое-то время не смогу.

– Не сможешь?

– Увидимся в школе, Питер, – сказала Джози и встала.

Так она ушла из его жизни.

Взгляд можно ощутить кожей. Он как жар, который поднимается летом от тротуара. Как кочерга, которой тебя тыкают в поясницу. С шепотом то же самое: не обязательно слышать каждое слово, чтобы понять, что шепчутся о тебе.

Я часто стоял перед зеркалом в ванной и рассматривал то, на что пялились они все. Мне хотелось знать, почему, когда я прохожу мимо, они сворачивают шеи. Чем я так отличаюсь от других. Сначала не видел ничего особенного. Но однажды мне все стало ясно. Я заглянул своему отражению в глаза и возненавидел себя – может быть, не меньше, чем меня ненавидели одноклассники. В тот день я начал думать, что они, вероятно, правы.

Десять дней спустя

После того как из маминой комнаты перестали доноситься звуки телевизора – она смотрела ночное шоу с Лено, а не с Леттерманом, – Джози повернулась на бок и стала наблюдать за светодиодными цифрами, сменяющими друг друга на дисплее часов. Когда высветилось 02:00, она, решив, что мать уже наверняка спит, откинула одеяло и встала.

Неслышно спуститься по лестнице было нетрудно. Джози несколько раз делала это, когда Мэтт ждал ее на заднем дворе. Однажды ночью он прислал ей эсэмэску:

Я у тебя под окнами.

Джози вышла к нему прямо в пижаме. Он прикоснулся к ней, и ей показалось, будто она вот-вот растает в его объятиях.

На лестничной площадке одна половица скрипела, и Джози знала какая. Благополучно спустившись в гостиную, она стала перебирать диски в поисках того, который хотела посмотреть одна, без мамы. Джози убавила звук до самого минимума, так что пришлось подойти к телевизору почти вплотную.

Первой на экране показалась смеющаяся Кортни. Она вытянула вперед руку, закрывая объектив. Длинные волосы падали ей на лицо, как шелковый занавес. За кадром раздался голос Брейди Прайса: «Корт, выдай что-нибудь в духе „Девчонок без тормозов“». Изображение на секунду расплылось, потом на экране появился торт с шестнадцатью свечками и надписью: «С шестнадцатилетием, Джози!» Все запели.

Джози нажала на паузу и стала поочередно прикасаться пальцами к лицам Кортни, Хейли, Мэдди, Джона и Дрю. При каждом прикосновении ее слегка било током.

В свой день рождения Джози пригласила друзей на барбекю в Сторрс. Они устроили пикник на берегу небольшого озера, взяв с собой гамбургеры, хот-доги и сладкую кукурузу, а вот кетчуп они забыли. Кому-то пришлось возвращаться за ним в город. Кортни написала Джози на открытке: «Моей самой лучшей подруге», хотя месяц назад (Джози это знала) она подарила точно такую же открытку Мэдди.

Картинка снова расплылась. Через несколько секунд, увидев на экране собственное лицо, Джози заплакала, потому что вспомнила, что будет дальше. Появился Мэтт: они сидели на песке, он ее обнимал. На нем не было рубашки, и Джози ощущала прикосновение его теплой кожи. Как может человек быть таким живым, а через секунду перестать существовать? Причем у него не просто останавливается сердце и отказывают легкие. Его улыбка, которая зарождается в левом уголке рта и медленно переходит на правый, его голос, его привычка теребить волосы, решая задачки по математике, – все это проваливается в небытие. Мэтт несколько раз говорил Джози: «Я не смогу без тебя жить». Теперь она поняла, что ему и не придется.

Не в состоянии перестать плакать, Джози прикусила кулак, чтобы ее хотя бы не было слышно. Она смотрела на Мэтта, как смотрят на невиданное животное, если хотят запомнить его облик и рассказать о нем миру. Мэтт провел ладонью по ее голому животу. Когда он подобрался к краю топика, она его отстранила, залившись краской. «Не здесь», – сказала она смешным голосом, который казался ей совершенно непохожим на ее собственный. Так всегда бывает, когда слышишь себя в записи. «Ну так пойдем отсюда», – ответил Мэтт.