Девять жизней

Упрашивать бродяжку не пришлось. Едва смекнув, что к чему, он скинул с плеч мерзкую накидку, не успел Хонна и глазом моргнуть.

– Премного благодарен, – услышал сыщик брошенные вслед слова, больше похожие на издевку.

Скорее всего, нищий даже потрудился покрутить пальцем у виска или ткнуть ему в спину неприличным жестом. Только кого это волновало? Жест – он не нож, да и издевки, в общем-то, тоже.

Проходя по мосту, Иворн услышал свирепый крик очухавшегося задиры, прорвавшийся сквозь гомон вечно возбужденной толпы. Но мерзавец лишь бесновался, звал дружков и клял обидчика самыми последними словами, даже не пытаясь сдвинуться с места. У Хонны же появилась проблема посерьезнее, и проблема эта маячила перед ним нестройным нагромождением безликих развалюх.

Иворн бывал в Улье только однажды, ясным днем и в сопровождении десятка крепких бойцов. И даже тогда помойная яма Денпорта произвела на него гнетущее впечатление. Сейчас же… сейчас ему отчаянно захотелось отлить.

8.

Протискиваясь по проходам до того узким, что иной раз приходилось идти боком, Хонна старательно кутался в обновку, пытаясь припомнить слова хотя бы одной молитвы из священного Кодекса. На первый взгляд он почти не выделялся среди местного отребья. Нищенский плащ хоть и имел пару-другую серьезных прорех, успешно прятал от посторонних глаз добротный камзол. На совсем новые сапоги из плотной, прекрасно выделанной кожи налипло столько вязкой грязи, что становилось тяжело идти. Комья ее свисали и со штанов. Еще в Тихом Городе Иворн попытался отряхнуться, но сделал только хуже и бросил затею. Недельная щетина, всклокоченные от долгого преследования волосы и затравленный вид довершали картину. Радовало одно – Велфорд наконец перестал таиться, так что даже надвигающаяся темень нисколько не мешала слежке… в отличие от Улья.

Чем дальше забредал Иворн, тем сильнее росли его изумление и страх. То, что хоть как-то напоминало дома, уступило место тесным деревянным клетушкам, в которых и в полный рост можно было встать не всегда. Они громоздились друг на друге в четыре, в пять, а иногда и в шесть ярусов. Паутина тропок, как в муравейнике, разбегалась во все мыслимые стороны, умудряясь выныривать даже под самое небо. Непроглядные тоннели сменялись долгими подъемами и спусками по приставным лестницам, а пару раз дорога пролегала прямиком через чьи-то жилища. Впрочем, их обитатели смиренно помалкивали, кутаясь в одеяла на подстилках из грязной соломы.

Личной жизнью тут тоже не пахло. Только одна коморка из десяти могла похвастаться чем-то, что могло служить дверью. Все остальные занавешивали входы бесформенными тряпками, а иные и вовсе довольствовались пустыми проходами.

– Тяни… сильнее… все, выдыхай, – донеслось из-за рваной простыни одного из домов.

– Ох… ну и дерьмо…

– Только не заблюй тут все…

Иворн торопливо прошел мимо, едва сдержав постыдную дрожь в коленях. В соседней клетке потрепанная девчушка с заплывшими от побоев глазами отрешенно заглатывала член какого-то толстяка. Не обращая внимание ни на что вокруг, тот крепко держал ее за волосы и утробно рычал в такт размеренным движениям бедер.

Еще в одной хибаре Хонна разглядел болезненно худого, хныкающего малыша в замаранных портках. Он тщетно пытался растолкать закутанную в барахло мать, которая то ли умерла, то ли сильно переборщила с дурманом. И так на каждом шагу, куда ни глянь. Крайняя степень нищеты, предел порока, пик отчаяния.

От всего этого Иворна пробирал озноб. Он никогда не считал себя трусом и без труда ввязывался в опасные переделки. Прежняя должность обязывала. Но сейчас… нет, это было определенно выше его сил. Он без конца корил себя за ослиное упрямство, благодаря которому оказался в самом центре непроходимой топи. Перспектива украсить своим бездыханным телом один из смердящих берегов Тайпана казалась как никогда реальной.

Реймир частенько отчитывал его за необдуманные поступки. Лезть в каждую щель с мечом наперевес – не самое подходящее занятие для правой руки лорда. Хонна прекрасно понимал это и соглашался со всеми доводами. Однако он был человеком действия и зачастую стыдился перекладывать грязную работу на чужие плечи. Если хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам.

Погрузившись в свои мысли, Иворн сплюнул, завернул за угол, но тут же отпрянул и вжался в стену, стараясь не дышать. Тропа окончилась тупиком, в конце которого стоял Велфорд, скрестив на груди могучие руки.

Мгновение спустя лязгнул металл, и в проулке стало немного светлее. Раздался неразборчивый бубнеж.

– Идиот, – устало произнес здоровяк.

Скрежет повторился, потом звякнуло громче, заскрипели дверные петли, и на несколько секунд улица озарилась теплым и таким манящим светом, что у Хонны свело скулы от досады. Он едва не застонал, почувствовав себя мотыльком. Нестерпимо захотелось оказаться в теплой, уютной таверне, выпить пару бокалов горячего вина со специями, откинуться на стуле, протянуть промокшие ноги к огню… и больше никогда не видеть этого ужаса.