Девять

Там, где другим чудилось непостижимое, Веня видел факт, подкрепляющий его смутное, но неколебимое мировоззрение.

Второй кот, также черный (Веня не сомневался, что коты темного окраса, словно магнит или маленькая черная дыра с хвостом притягивают к себе негативные мысли и эмоции, способные довести хозяина до инсульта), протянул немногим долее.

Веня запаниковал: дело в том, что он искренне верил в свои способности экстрасенса. Он вообще безгранично верил в себя. Талантливый человек во всем талантлив: это он воспринимал как аксиому. К себе относил в первую очередь; собственно, аксиома казалась ему списанной с него. К примеру, он никогда не играл в большой теннис, но стоило ему взять ракетку в руки, как уже в конце своего первого, казалось, безнадежно проигранного матча он уперся, отыграл три матчбола, а затем упорно довел игру до победы. Опытный соперник удивлялся, Веня воспринимал как должное. Ему особенно приятны были обыденные проявления своей исключительности.

Третий Марсик, нынешнее «парнокопытное», трехцветное, своим жизнелюбием вернул ему мистичекую уверенность в своей непобедимости.

– Понял? – спросил меня Веня.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Мне-то какое дело до твоих грязных баб и звездных котов?

– Имею интерес, – загадочно ответил Веня. – Слушай дальше…

Он сделал паузу, словно предоставляя мне возможность заткнуть уши или вылететь из комнаты. Но я отчего-то не сделал ни того, ни другого. Очевидно, поэтому, улыбнувшись гнусной улыбкой типа «я так и знал, вы все такие», он продолжил.

– Потом я встретил Венеру…

– Можно подумать, Венера не телка. Такая же баба, как и все остальные.

– Погоди. Надо быть честным. Встреча с ней меня смутила.

Честно сказать, я был поражен бесконечно: не ожидал такого от Вени. Хотя нет – именно чего-то такого и ожидал. Просто оказался к этому не готов. Чем может удивить циник? Романтическим порывом, чем же еще.

– К тому времени я уже закончил биофак столичного университета, с отличием, между прочим. Чему ты удивляешься? Честолюбие – тоже проявление силы. Всегда и везде быть первым. Никого впереди: вот мой девиз. А быть первым – значит, опережать информационно. И желание знать о человеке все, особенно все о его скрытых, потаенных резервах, стало главным моим стимулом. Такое знание давало власть, реальную власть. Я насмотрелся на человека в экстремальных ситуациях. Трижды я побывал в состоянии клинической смерти. Ведь это колоссальный опыт. Я там уже ориентировался, как в собственной комнате. Поверь мне, я кое-что знаю о том, чего я хочу…

– Мне кажется, я знаю тебе цену, Веня.

– Да ладно, ара!

– Знаю, знаю. Чем смутила тебя Венера?

– А вот это тебе лучше знать. Меня смутило, что человек не настолько скотина, насколько должен был бы ею быть. Человек – шире природы. Это – открытие, настоящий прорыв, если ты понимаешь, о чем я. И вот этот резерв… Его труднее всего нащупать, описать и заставить работать на власть.

Я молчал.

– Но если его найти и разработать, то мы приблизимся к какому-то жуткому абсолюту, назови его вечность, бессмертие, рай – как хочешь.

– А ты уверен, что вот то начало, которое открылось тебе, когда ты встретил Венеру, совместимо с властью? Не торопись, Веня, а то успеешь…

– Смотри сюда, кочерыжка. Я выбью из тебя нужное мне знание силой. Не мытьем, так катаньем. Даже если ты сейчас сдохнешь, это не будет означать, что ты избежал поражения. Даже смерть не спасет тебя. Победить ты можешь только одним способом: именно одолеть в силовом противостоянии меня. Ты – или я. У тебя нет особого выбора: или ты победишь, или признаешь, что я победил уже давным-давно. Тебе деваться некуда.

Я молчал.

– И молчание – это не ответ. Пора играть в открытую. Я же тебе все карты на стол. Давай и ты. По-мужски.

– Что произошло, когда ты встретил Венеру?

– Именно произошло , это точное слово. Со временем я понял, что произошло: я испытал неземное блаженство. Это было нечто, выходящее за рамки понятной мне природы. Хочу сказать, сугубо материальными причинами мое предчувствие блаженства не объяснишь. Для меня это вызов. Я не привык прятаться от вопросов. Пока что я нашел только тебя, единственный экземпляр, который живет так, словно исполняет мой заказ. Прямо под носом у себя отыскал, причем понял, что отыскал, только тогда, когда нашел; до этого не предполагал, что ищу тебя. А ты оказался шурином. Мужем сестры моей жены. Разве не мистика? Вот почему я готов платить тебе за то, что ты – это ты. Как только ты станешь таким, как я, тебе п…дец. А рано или поздно ты, конечно, станешь похожим на меня. Тут уж мне некуда деваться, и я постараюсь добиться своего. Ты – это и есть последний вызов мне. Ты хорошо спрятался. Хорошо прожить – хорошо спрятаться, верно? Но от меня не спрячешься. Понаписал кучу умных вещей в надежде, что никто их не прочтет? Ду-ра-чок…

– Веня, а ты уверен, что не выдумал все это?