Девяносто третий

Длинные гудки раздавались один за другим. Алексей переминался с ноги на ногу в телефонной будке и тихо недоумевал. Киреевы упорно не брали трубку. Он взял обратно жетон, вышел, прикрыл за собой дверь с расколотым стеклом и направился в булочную. Купив там хлеб и батон, медленным шагом вернулся и позвонил снова. Результат был тот же. Минут двадцать назад, когда он выносил мусор и звонил в первый раз, на вызов тоже никто не ответил.

Всякое бывает, это жизнь, мысленно сказал себе Алексей. Вчера всё же выходной был. Опоздали, загуляли. Вообще, времени слишком мало прошло, чтобы делать выводы… Он остановился и посмотрел на пейзаж. Собственная успокаивающая интонация ему откровенно не понравилась. Местность по соседству с булочной была не особо оживленной. Впрочем, как обычно с утра в понедельник. Напротив, у пивного ларька, уже собирались люди, не занятые в сфере услуг или на производстве.

Эту картину он наблюдал великое множество раз, еще с детства. Ларек торговал бойко и ныне стимулировал клиентов популярной песней.

– И пусть шмонают опера,

Мы пьем с утра и до утра,

Вагончик жизни покатился под уклончик…21

Алексей рефлекторно пожал плечами и двинулся к дому. Можно было немного побездельничать или почитать что-нибудь, а потом собираться на планерку в редакцию. Перед выездом он мог бы позвонить Киреевым еще.

Засунув покупки в хлебницу, он понял, что не сможет просто сидеть и ждать. Бесполезно, и ни одна книга не поможет. Тогда план кампании круто изменился: сначала в мэрию и желтоватый дом за постановлениями, а затем в редакцию. В желтоватом доме он зайдет к Михаилу Евгеньевичу и пожалуется на братьев-предпринимателей. Статья о проделках народного губернатора написана и отшлифована. Пора вычитывать ее и утверждать для дальнейшего использования.

Лёня Иванов из «Привратника» был, как водилось у него, без сумки. Постановления мэрии он небрежно сложил вдвое и запихнул в боковой карман плаща.

– Как там ваш Станислав? Просвещенным патриотизмом занимается? – спросил он.

– Потихоньку, время от времени. Вы-то ликуете?

– С какой стати?

– Гайдар же снова в правительстве22.

– При Черномырдине? Ну-ну, – Лёня не скрывал своего скепсиса.

– Думаешь, так… депутатов подразнить?

– Я не исключаю.

– Сами как поживаете? Есть последние сплетни? – поинтересовался Алексей.

– Сплетни? Герман с Мариной расстался.

– У них серьезно было?

– Кто знает? Дружили долго.

– А что вы ее к себе не взяли? Она вроде способная.

Лёня хмыкнул.

– Пышкин увел из-под носа. У него спонсоры крутые, он сразу больше денег положил.

– Но Герман ведь имеет влияние на вашего шефа. Мог бы похлопотать, придумали бы что-то, – предположил Алексей.

Гера Козин отвечал в «Привратнике» за социальную тематику и писал авторские колонки. К нему в отдел приходило больше всего писем и по несколько раз в день являлись разнообразные ходоки. Марина из «Вечорки» с третьего курса журфака считалась его подругой, но в последнее время было слышно, что их отношения находятся в тупике.

– Не знаю, что у них получилось. Гера за себя просить не любит, – сказал Лёня.

– Ладно, авось разберутся, – глубокомысленно подытожил Алексей.

– Разобрались уже. Гера с практиканткой теперь, с первого курса.

– Да ты что?

– А что особенного? Совершеннолетняя, можно практиковаться. У тебя как на личном фронте?

– Пусто пока.

– Не горюй особо. Сегодня пусто, завтра густо, – Лёня на правах старшего товарища покровительственно похлопал Алексея по плечу.

Звонок из мэрии, с бесплатного телефона для просителей, опять ничего не дал. На конспиративной квартире у братьев Киреевых по-прежнему никто не брал трубку. «Кто не спрятался, я не виноват», – пробормотал Алексей, покидая бывший купеческий особняк и держа путь к желтоватому дому. На площади под памятником Ленину одиноко дежурила бабка, собиравшая серебро и медь на ремонт мавзолея. Древко самодельного красного флага она воткнула в газон рядом с собой.

Постовой милиционер стоял на ступеньках парадного подъезда и курил. Машин у здания было мало. Предъявив корочки, Алексей поднялся на шестой этаж. У неприступного пресс-секретаря было заперто. Копии постановлений обнаружились, как и в прошлый раз, на столе в приемной губернатора. Секретарша с отсутствующим видом глядела в окно, телефоны перед ней безмолвствовали.

– Санитарный день сегодня? – пошутил Алексей.

– Что вы говорите? – не поняла она.

– Тихо слишком.

– Яков Александрович в командировке, – сообщила секретарша.

Ей, кажется, хотелось хоть с кем-нибудь перекинуться словом.

– А Маргарита Викторовна? Не заболела?

– Она тоже в отъезде.

– Вы не знаете случайно, Яков Александрович надолго уехал? – спросил Алексей, поддерживая разговор.

– Надолго. Он по обмену опытом.

– В Москву?

– Нет, дальше.

«А в среду сессия Совета. Без губернатора, значит. Интересно, это к лучшему или всё равно?» – попытался прикинуть он, но без толку. Ответ на этот вопрос, наверное, лучше знали организаторы заговора.