Deus ex machina. Бог из машины

       – Прошу Вас, присоединяйтесь. Позвольте мне поухаживать за Вами за завтраком.

       – Думаю, мы не на столько голодны,– ответил Серый.

       – Обиделись.

       – Нет. Ждем Вашего решения.

       – Ну, так присядьте, поговорим,– Ворчун взял кофе и тост и сел в кресло.– Мне хочется задать Вам много вопросов.

       – Например,– эксперты расположились на диване, но к еде не притронулись.

       – Например, рамки моего взаимодействия с правительством. Не станут ли они вместе с грузами передавать мне инструкции, как мне дальше жить и что делать. Как они станут контролировать мои действия, или это их не интересует?

       – Интересует,– пообещал полицейский.– Они не будут слать инструкций, но попытаются оказывать на Вас влияние.

       – Что ж, это честно, хотя и так очевидно. Ну, а Вы каким местом замазаны в эту историю? Я к тому, что вы мало похожи на людей, которые любят вести переговоры – слишком непрофессиональные, насколько могу судить. Обижаетесь, нервничаете. Откуда вы взялись?

       – А мы легавые,– вмешалась Ольга.– Обычные легавые и достаточно профессиональные, насколько мы можем судить. А здесь мы, потому что настоящие преступники, настоящая угроза проявляют себя даже в таком бардаке, и мы остаемся единственным противоядием. Так что есть у нас конкретная цель в городе, которую мы должны достать. Вы можете не бояться, мы не охотимся на никчемную мелочь.

       – Ух-ты!– Ворчун даже отставил кофе.– А мы зубастые. Думаю, что это дамочка все молчит да молчит – надулась, может. Но ты ж посмотри, как она языком ворочает! Смело. Отчаянно. Глупо! Не стоит мне хамить, не стоит нарываться. Все можно решить спокойно.

       – Только не надо здесь изображать из себя полубога. Без нас ты никто – найдется другой Ворчун, а ты просто незаметно вернешься в канаву, из которой выполз. Поэтому, хочешь говорить по делу, будь добр, но не разыгрывай короля Лира, дешевка!

       – Круто, дамочка,– напрягся хозяин.– Настоящий фонтан. И если бы ты все так красиво изложила в присутствии хоть кого-нибудь из моих подчиненных, у меня бы не было выбора, а твоя смерть не стала бы легкой. Это ты понимаешь? Ты хоть в курсе, где находишься?

       – Будем считать, что мы квиты,– вмешался Серый.– Вы нас не ласково встретили, мы поворчали. Никто не видел, не слышал – осталось между нами. Теперь можно и о делах.

       – О каких делах, родной? Вы здорово похожи на психопатов, и я уже сомневаюсь, те ли вы, за кого себя выдаете. Уж больно нервные. Но то, что легавые – факт! Узнаю манеры!

       – Время сейчас сложное...

       – Ладно, горячиться не будем. Завтракайте, отдыхайте, будьте гостями, а к обеду съездим, посмотрим на ваш паровозик. Если все в порядке, думаю, подружимся, и никаких обид не останется: на Вашу охоту я глаза закрою – дела мне нет, кого правительство так сильно захотело прищучить. Но если что-то не так, уж я ваше красноречие припомню: заставлю пожалеть о хамстве, родные. Заставлю. А пока позвольте покинуть Вас и удалиться.

       – Нам не придется возвращаться в камеру?

       – Нет, но и отходить далеко без моего ведома тоже не придется. Честь имею!

                Глава Десятая.

       Время – понятие относительное.

       Оно может пролетать незаметно, а может тянуться долго, порой даже останавливаясь. Оно переполнено парадоксами и не поддается однозначному определению. Люди научились измерять его, дробя на секунды и мгновения, но так и не сумели приручить, не смогли привыкнуть к его размеренному течению, постоянно опаздывая или забегая вперед.

       Наблюдая полуденную серость города из окна, Ольга задумалась о тех сюрпризах, которые ей преподнесло время. Она не могла вспомнить, куда подевались годы ее жизни, пролетевшие на одном дыхании, но каждый миг из отвратительного настоящего становился все более медлительным и липким, застревая в страданиях и кошмарах, как вата в кустах терновника. Память упрямо держала все на виду, крепко связывая временные отрезки в единую линию, неосязаемую, но прочную, которая больно передавила что-то внутри.

       Уже третий день она беспомощно считала минуты, взирая из окна на бессмысленную суету людей в военной форме, которые грузили ящики, коробки, бочонки на грузовики. Их монотонная работа кипела и днем и ночью, заполняя округу возбужденным гомоном, и превращая заточение женщины в изощренную пытку.

       Заполучив первый состав, Ворчун молниеносно организовал поток грузов в город, жадно прибирая к рукам все, до чего мог дотянуться. Он настолько серьезно отнесся к караванам, что это сыграло с экспертами злую шутку: боясь выпустить из рук единственное звено, связывающее его с «большой землей», предводитель бандитов разделил полицейских, превратив Ольгу в заложницу, благодаря чему смог предоставить Серому относительную свободу действий, необходимую для организации поставок. Заточение в золотой клетке, переполненной роскошью и всеми мыслимыми удобствами, тяготило абсолютным бездействием, подкрепленным полной изоляцией – охранники отобрали даже микронаушники, а с напарником они не виделись вторые сутки.

       По действующему распорядку приближался обед, а потому Ольга не шелохнулась, услышав чавканье замка входной двери, и продолжала смотреть в окно.