Deus ex machina. Бог из машины

       – Слышал?– Ворчун бросил гневный взгляд на Пацука.– А ты хотел, чтобы я своих людей за так положил, за твой долбанный союз. Видал, как платить приходится за каждую улицу этого смердящего города? Так что, тебе еще придется отрабатывать и отрабатывать, браток, пока мне прибыль отсюда польется. Сегодня же своих людей отправишь к Роху, чтобы он распределил их между сотнями и хоть как-то восстановил потери: о нашем договоре, что я оставлю твоих людей тебе, можешь забыть!

       – Нет вопросов, Володя,– ответил тот.– Я все понимаю.

       – То-то. А скольких мы замочили? Их хоть сотня наберется, Рох.

       – Наберется. Почти сотня.

       – Почти! Ох, и надоели мне эти мелкие огрехи, выливающиеся в такие проблемы. Пацук, возьми две сотни и начинай чистить территорию. Чтобы через час все точки, все работники Розового были оповещены и взяты под контроль. Отдельно займешься линией метро, которая идет от нас и за город. К полудню она должна быть чистой – трупы и мусор убрать так, чтобы поезд мог проехать.

       – Поезд?– изумился тот.

       – А я что-то не так сказал? Я, может, имел в виду самолет или корабль? Я сказал, чтобы к полудню рельсы были расчищены, а на каждой станции выставишь караул.

       – На хрена? На метро собираешься ездить?

       Ворчун засопел:

       – Ты, крыса, или будешь делать то, что я велю, или сядешь на столб вместе с Протасеней! Еще только раз открой вонючую пасть! Пройдешь от станции на Немиге до самого конца к ТЭЦ, пока не упрешься в муниципалов. Считай это испытательным заданием, и, если облажаешься, я на тебе круто отыграюсь. Сейчас пять, скоро посветлеет, а к двенадцати ты должен быть готов.

       – Двухсот человек мало,– буркнул Пацук.– Не успею и в метро, и по точкам.

       – Это другой разговор. Подойдешь к Роху, и, думаю, вопрос решится. Давай, выдвигайся, пока у ребят задор не пропал, а то нажрутся сейчас и спать завалятся – ни кнутом, ни пряником не подымешь. Да и мне пора торопиться – дело горит, а времени нет.

       – Погоди, Ворчун,– несмело позвал его Рох.– А как с ранеными быть? У нашего доктора две койки в кабинете и медсестра в помощницах. Попередохнут же все. Их больше за сотню, да половина тяжелых.

       – Вот дерьмо, я и не подумал сразу. Слушай, Рох, давай сейчас все и порешим. Давно ведь думали больницу открывать, так ты, может, сейчас этим и займись на горячую руку – дело верное и нужное. Я пока сам управлюсь, а ты больницей займись. Возле вокзала клиника какая-то была: там и начни. Пройдитесь по домам, берите всех докторов, каких найдете, всех, кто к медицине отношение имел – собери персонал. Пусть им Седой со складов все нужное выпишет. Организуй, родной, найди, кого назначить главным, и к обеду постарайся освободиться – хочу, чтобы вместе состав встретили. Ладно?

       – Не вопрос,– выдохнул долговязый.– Ты меня знаешь, я все, что смогу, для тебя сделаю. Но не обещаю – дело неясное, опыта нет.

       – А ты пообещай, пообещай, Рох. Я твоему слову верю: скажешь – сделаешь!

       – Ладно, Ворчун. Какой никакой, а госпиталь к обеду будет.

       – Это разговор! Люблю я тебя дружище! А теперь пора бежать! Чувствуешь, какой день начинается? Особенный день!

       Вернувшись в резиденцию, Ворчун не торопился приниматься за дела.

       Он заперся в кабинете и долго расхаживал из угла в угол, покуривая ароматные сигары. В помещении было прохладно, но хозяин отказывался согревать его примитивными металлическими печами, что, безусловно, изуродовало бы подобранный им интерьер, а при дефиците аккумуляторной электроэнергии, которой едва хватало на работу нескольких компьютеров, другого отопления быть не могло. Так он и терпел сырую прохладу. Помощники неоднократно заговаривали о переезде в более удобное место, но Ворчун тянул и с этим – складской ангар был ему ближе по духу, да и знал он секретный ход отсюда через канализацию на случай непредвиденный. В любом другом месте он был бы заперт, что куда более важно, чем уют и тепло.

       Он уселся за любимый массивный стол и нехотя полистал бумаги, переданные накануне полицейскими. Его специалисты подтвердили их подлинность: несколько фирм и компаний, половина из которых оформлены на его имя, счета, справки, выписки, векселя и сертификаты, от которых пахло свежей краской и качественной бумагой. А еще от них пахло деньгами, властью, признанием, и запах этот Ворчун различал безошибочно. Для него оставалось только проблемой привыкнуть к собственной значимости. Уж больно стремительным был взлет, а почва под ногами оставалась зыбкой.

       Он позвонил в небольшой колокольчик и попросил дежурного приготовить завтрак на троих и привести к нему пленных. Распоряжение было выполнено почти мгновенно, и в кабинете через несколько минут стояли вчерашние курьеры в сопровождении конвоя и большой поднос с горячей пищей.

       – Освободите их,– кивнул Ворчун конвоирам.– И оставьте нас одних. Проследите, чтобы меня никто не беспокоил, пока я не освобожусь. Присаживайтесь.

       Последние слова относились к полицейским, но те проигнорировали предложение, оставшись стоять у двери. Хозяин понимающе улыбнулся и подошел к подносу, чтобы аккуратно разложить приборы и разлить по чашечкам дымящийся кофе: