Десант в настоящее

— Сомневаюсь, — усмехается Лиля. — Вся информация накапливается в коллекторах ретрансляторов, и только потом, одним пакетом передаётся к нам, на Базу. Меры безопасности.

— И вы "техобслуживаете"?

Они дружно пренебрежительно фыркают.

— Как это бестактно!

— Девочки, он забывается!

— Мы пилоты, — проникновенно объясняет Лиля. — Экипаж челнока два ноля семь, в полном составе.

Нож на мгновение замирает. Эту часть я совершенно выпустил из виду. Я обошёл Базу уже несколько раз, интересуясь главным образом общей архитектурой и системами жизнеобеспечения. На одну только отсечную дверь потратил два дня. Зачем мне это было нужно — не знаю. Ничего не мог с собой поделать. Слабость у меня к сейфам. А вот о транспорте как-то не подумал…

— Итого, у вас тут больше семи челноков.

— Четыре, — строго поправляет Маша. — Но нам нравится этот номер.

"Ещё бы!", — ухмыляюсь я про себя.

Работа почти закончена. Девушки прилагают немалые усилия, чтобы разглядеть, чьё имя я вырезал на корме. Их ждёт небольшой сюрприз. Или немалое разочарование, смотря как относиться к моей проблеме.

— Мы говорили о сегодняшнем облёте, — напоминаю Маше о прерванной теме.

— Я просто подумала, что мы могли бы взять тебя с собой. Сегодня летим на точку в лесу, ты бы мог сам подобрать подходящую деревяшку…

— Это невозможно, — немедленно набрасываются на малышку её подруги. — У нас все места заняты техниками, куда мы его посадим?

— Что ещё за техники? — я недовольно вскидываю бровь. — Зачем нам техники? Что мы — без техников не справимся? В крайнем случае, я могу постоять.

Снова дружелюбное хихиканье.

— Нет, Мастер, без техников нельзя. Мы их доставим, и они будут работать. А ты, если, конечно, полетишь с нами, сможешь подыскать что-то стоящее…

— Для этого никуда не нужно лететь, я уже нашёл…

— А ветку винограда ты можешь вырезать?

— Для вас, дорогие мои, я всё могу, — работу я закончил, но показывать её не тороплюсь. — Вот только техники… вы уверены, что без них — никак?

— Уверены-уверены, — внезапно вклинивается в разговор голос Василия. — Отто, можешь лететь, только смотри — без фокусов! Девушки, присматривайте за этим парнем, чуть что — не церемоньтесь, ничего ему не сделается. И не забудьте ему объяснить, что захват челнока лишён смысла: автопилот по моему сигналу отключит ручное управление и сам приведёт машину на Базу.

Я передаю женщинам галеон, и они разглядывают имя на корме: "КАЛИМА". Они переглядываются между собой и поднимаются из-за стола. Не успеваю вместе с ними подняться, как они все, одновременно, меня целуют…

— Послушай, урод, ты не пара для таких красавиц!

Девушки прячутся мне за спину.

Я поражён.

Такая реакция совсем не в духе моей Катерины. Маскируются? Не хотят раньше времени выказывать боеготовность?

Перевожу взгляд на источник беспокойства. Над столом башней возвышается Никодимыч с номером "5" на рукаве. Борода воинственно задрана вверх, маленькие глазки на красном, лоснящемся лице беспокойно бегают. Правая рука на поясе, рядом с рукояткой ножа.

Меня разбирает смех. Его группа поддержки, ещё два Никодимыча, стоят в четырёх шагах от нас. И выглядят так же: пугливая настороженность. Вдруг укусит! Встаю. Обхожу стол. Подхожу к Пятому вплотную и заглядываю в его беспокойные глаза. На самом их дне вижу страх. Я не удивлён. Всё было и так понятно. Получил человек приказ: подойди к новичку и потрепи ему нервы. Если получится — убей, нет — пеняй на себя. Сам виноват. Умри, но приказ выполни. Вот он и выполняет. Только умирать не хочет.

— А ты что, мне свои услуги предлагаешь? — говорю громко и внятно, чтобы мои слова были слышны в самом дальнем углу притихшего зала. — Так я бородатыми мальчиками не интересуюсь.

Никодимыч пытается отскочить, выхватывает нож, но я следую за ним, нож упирается мне в пояс, набитый пластиковыми аптечками.

— Какой симпатичный ножик, — я делаю вид, что внимательно рассматриваю нож, приставленный к моему животу. — Где взял? Украл?

Бородач уже не пытается что-то сказать. Страх, прячущийся на самом донышке глаз, сочится у него из всех пор, выплёскивается наружу крупными каплями пота на лбу и быстро превращается в ужас. Он ничего не говорит, только отступает. Группа поддержки пятится вместе с нами.

Так мы и перемещаемся в полной тишине по залу.

Мой расчёт простой: если он ножом надавит, то аптечки меня прикроют. А чтобы пробиться через них или изменить место укола, ему придётся сделать замах… и тогда я отберу у него нож.

Неожиданно для самого себя опираюсь на лезвие ножа аптечками, вытягиваюсь на носки и облизываю ему правое ухо.

С жалобным визгом Пятый отскакивает. На этот раз я его не преследую, остаюсь на месте. Никодимыч левой рукой пытается вытереть влажное ухо. Я поднимаю указательный палец и назидательно замечаю:

— А ведь мог и откусить! Так что теперь это ухо — моё. Твой номер я запомнил. В следующий раз, как попадёшься на глаза, я это ухо отрежу и съем. Понятно?

Не опуская руку с ножом, он нервно кивает и вновь пятится. Стою неподвижно, смотрю ему в глаза и говорю, не повышая голоса:

— Я не слышу…

— Понятно, — хрипит Никодимыч.

— Громче!