Дерзкий

Ситуация повторилась с точностью до наоборот. В прошлый раз Сергей ждал, что придут ромеи, а пришли хузары. На этот раз ждали хузар, а пришёл ромей. Комит Фока. С двумя кавалерийскими тагмами[38] и минимум тысячей пехоты.

И это было только начало, потому что через день в пролив вошёл ромейский флот, высадивший ещё тысячи полторы. Значительную часть ромейского войска составлял обслуживающий персонал: всякие там антицензоры, менсураторы и палликарии и прочие[39]. Но солдат всё же было большинство. Обеспечить потребности большой армии непросто, так что обоз у ромеев был немаленький. И в этом же обозе, что особенно неприятно, прибыли части боевых машин, сборкой которых ромеи и занялись.

Положение складывалось напряжённое. Нет, пободаться с ромеями было можно. С возвращением нурманов гарнизон Самкерца усилился раза в два как минимум. Вот только помощи русам было ждать неоткуда, а у ромеев основная база была практически под боком, через пролив.

Был вариант: погрузиться на корабли и попытаться пройти мимо ромейского флота. Свои корабли и русы, и нурманы успели отогнать в безопасные места…

Которые оставались безопасными ровно до тех пор, пока о них не узнает противник.

Однако вызвать их было можно. Погрузиться и попробовать уйти, оставив большую часть добычи.

Но этот вариант категорически не устраивал нурманов. Да и русов – тоже.

Можно было попытаться рвануть в обратную сторону, не в Чёрное, а в Азовское море.

Но – опять-таки налегке. И с тем же риском. И в Азовском тоже было небезопасно. Потому что именно оттуда на Самкерц надвигались хузары.

– Переговоры? – предложил Егри, выразив общее мнение киевлян.

– Доверять ромеям! – скривился Харальд.

Его мнение в этом вопросе было наиболее авторитетным. Проведя не один год на службе василевсу, ярл в вопросе разбирался лучше всех.

Кроме Сергея, но тот по понятным причинам в диспуте не участвовал.

– А у нас есть выбор? – не сдавался Егри. Киевские сотники поддержали его дружным ворчанием.

– Как только мы выйдем из-за стен, нас тут же раздавят!

– Так пусть поклянутся именем своего Бога, что нас не тронут!

Харальд засмеялся:

– Они и со своими единоверцами клятв не держат, а мы для них – никто. Будь с ними епископ, можно было бы сказать, что мы готовы принять их Бога. Новокрещёных епископ в обиду не дал бы. Ему за них большой почёт от их патриарха.

– Перуна не предам! – заявил Рёрех.

– Богу твоему вреда не будет, если тебя в воде искупают. Я, например, крестился уже дважды. И Кривоногий тоже.

– Ага, – подвердил Сигвард. – Хорошие подарки за это получили. Я не против повторить ещё разок.

– А так можно? – спросил один из сотников. – Я слыхал, вроде бы только один раз…

– Один, – подтвердил Сигвард. – И имя тебе новое дают и в книгу записывают. Только книга эта – далеко, а имя бессмысленное жрец Христа другое придумает. Знавал я одного славного дана, который дюжину раз вот так в воду окунался. И ни разу без подарка не ушёл.

– Не о том говорим, – вмешался Харальд. – Нам не подарки, своё бы унести. Да и нет с ними епископа.

– Ты прав, ярл, – в кои веки согласился с Харальдом Рёрех. – Не о том говорим. И кое-что ты забыл, нурман.

– Да ты что? – ухмыльнулся Харальд. – Просвети меня, варяг. Поведай о том, чего я не знаю!

– Знаешь. Но забыл. О хузарском воинстве, которое скоро будет здесь.

– Что ж, раз с ромеями мы договариваться не будем, то я знаю, чем стоит заняться! – заявил Харальд.

И покинул зал совета. Без каких-либо объяснений. Сделал только знак своим: за мной.

Чем именно планировал заняться ярл, и варяги, и жители Самкерца узнали очень скоро.

И если последние сделать ничего не могли, то Рёрех и Егри в принципе могли помешать… Но не стали.

Да, скорее всего, заняться искоренением «пятой колонны» Харальда побудила алчность. Но ромеев в городе было немало, и очень вероятно, что их симпатии были на стороне осаждающих, а не защитников. Кроме того, нурманы, вопреки обычной своей практике, убивали не всех, а только оказывающих сопротивление. Так что большинство подданных империи, около трёх сотен, если не считать детей, уцелело и было изолировано внутри собора Святого Георгия. И что самое главное: справедливая доля от изъятого была передана русам. Всё по-честному.

Осаждающим же через парламентёра было предложено выкупить сограждан за скромную цену.

Комит Фока платить выкуп отказался. Заявил: все подданные Автократора будут освобождены, когда он возьмёт крепость.

«В таком случае почему бы тогда комиту не заплатить выкуп? Когда он возьмёт крепость, то заплаченные деньги тоже вернутся к нему», – простодушно заметил Сигвард Кривоногий, который болтал по-ромейски не хуже любого урождённого фаната «зелёных»[40].

Комит нурманскую логику не принял.