Деревянный хлеб. Части 1-4

Надо отдать полковнику Смирнову должное. Его первоначальный план А, сводящийся к распределению личного состава экспедиции на возможно большую площадь «кормящего ландшафта», с известными оговорками, можно признать дельным. Прокормить охотой 4–5 малых, хорошо вооруженных групп, связанных водным (санным) путем и радиосвязью — действительно проще. Ресурсы тайги не беспредельны… Местные жители это отлично знают и крупными поселениями на одном месте не живут. Или — непрерывно кочуют… Но, победило мнение, что рассредоточение только оттянет катастрофу. Ну, кое-как перезимуем… Ну, дождемся весны… А что дальше? Был предложен план Б, предусматривающий организацию дальней экспедиции, вниз по реке (с организацией промежуточной базы) и аккуратный захват ближайшего населенного пункта на Ангаре. Например, Братского острога. Трудно, далеко, но тоже реально. Хотя, в таком случае, выживание экспедиции (ценой контакта с царской администрацией) зависело от расположения последней. Риск, сравнимый с голодной зимовкой «на безлюдье"»… Причем, неизвестно, кто страшнее? Голодные волки или царские воеводы… И тогда, возник план В. Господа-начальники, тихо между собой сговорились — удрать под крылышко к московскому царю. А если очень припечет — с потрохами сдать ему же всех остальных, как «еретиков и смутьянов». Для оглашения широким массам и командованию, затея выглядела излишне оригинальной, но приверженцев у неё оказалось много. Особенно, когда, в более узком кругу, план В был творчески переосмыслен до версии «бис». Точно по «Командору»… Зачем возвращаться? Много выгоднее (в карьерном смысле тоже) прорваться дальше, в саму Европейскую Россию, за Урал… Естественно, дальний поход способны выдержать не все. Да всех желающих туда брать и не обязательно. Вот, примерно так…

Именно с этой версией плана (сюрприз), столкнулись собравшиеся со своим багажом на пристани «лица приближенные к руководству». Им позволили участвовать в погрузке (не «инженерам» же доверить столь ответственное дело?), а потом — грубо вытолкали с плавательного средства обратно на сушу. Кое-кого — пинками. И уплыли… Начальник продовольственного склада (планировавший операцию и своей властью отпустивший на проведение «похода» все наличные продукты длительного хранения) был абсолютно уверен, что ему-то место на плоту забронировано железно. Он жестоко ошибся. А Смирнова, кстати, на пристани не было вовсе. Мужика разыграли «в темную»… Складывается впечатление, что он был до последнего твердо уверен в реализации официального плана Б. Наивный чукотский мальчик…

Володя, в организации скороспелого «похода», участия почти не принимал, хотя и занимался подбором личного состава срочной службы. Как теперь можно догадаться, по принципу личной преданности. Из числа лиц впервые оказавшихся на «этой стороне». Ещё не подпавших под обаяние Соколова… Перехват управления был им проведен тактически грамотно. В самый последний момент. Однако, экспромт удался не вполне. Во-первых, на берегу осталась я… Во-вторых, далеко уплыть не удалось. Теперь, если верить догадкам Ахинеева, вступил в действие его личный план с неизвестным порядковым индексом. Судя по факту возвращения, с риском для жизни (!), мне отведено в его плане важное место. Приятно, черт побери! Любит… Верит… Надеется… Не смотря ни на что… Кажется, я в этом месте рассказа покраснела. Совершенно некстати. Ахинеев прервался, понял… и погрозил мне пальцем.

— Вы хоть понимаете, что на самом деле произошло? — а что тут понимать? Меня любят! И зовут в Париж.

Незваный посетитель обреченно крякнул (сразу видно, что своей взрослой дочери у него нет, мой-то папа давно и крякать перестал), поболтал опустевший термос. Кончился отвар? Вот и убирайся… Я уже всё для себя решила. С Володей — хоть до Европы пешком (кстати, я и на лошади могу, когда шагом, галопом боюсь). Если кто-то думает, что я начну его уговаривать или иначе «сотрудничать», не мечтайте. Ничего не имею против вас и вашей ностальгии по канувшему в вечность СССР, но, мрачные вооруженные типы, с красными повязками на рукавах, у меня однозначно ассоциируются со Штирлицем и Третьим Рейхом. Вот… Так что — адью, дорогие товарищи.

— Вижу, не понимаете, — до чего упорный попался. Ладно. Намекну… Отодвинула пустой стакан. Подняла со стола пистолет. Выщелкнула обойму. Я знаю, что правильно — «магазин», но «обойма» мне больше нравится. Это слово военное, всем понятное, а «магазин» — совсем другое. Засунула её до щелчка обратно. Передернула… Как учили, чуть оттянула затвор (из патронника высунулась пузатенькая гильза). Порядок! Оружие — в правую руку, а фонарик — в левую. Можно отправляться… Я даже дверь закрывать и свет тушить не стану — незачем…

— Свет сами погасите? — ну, не говорить же пожилому человеку — «пошел вон»? Он вежливо ко мне явился.

— Сидеть! — а вот таким тоном, с сердитой женщиной, держащей заряженный пистолет, говорить не надо…