Деревянный хлеб. Части 1-4

— Профессиональный риск, в пределах допуска. За конкретные косяки тут вырезают «по трем линиям, до третьего колена». А поскольку все друг друга знают и «закосить под постороннего» невозможно — часто выпалывают целые этнические группы. Сотня-другая человек, по местным понятиям — уже (!) вполне себе «суверенная нация». Как в архаической античности. Из-за пустяка — остерегутся.

— Ну и на кого в этой кровавой каше вы надеетесь опереться? — начальник соображает.

— На правду, свободу и справедливость… Ну, и на прыжок сразу через несколько технологических укладов, — не моргнув глазом выдал Ахинеев, — Первые успехи — уже есть… Галина кругом права — должны прорваться. То есть, удержаться. А там — и правильный народ к нам потянется.

— В смысле? У нас — нет и ещё долго не будет «трехлинейки» для каждого тунгуса…

— Верно! Так нам этого пока и не надо, — похоже, главный идеолог проработал вопрос.

— ???

— Тут, пока, везде каменный век. Всё железо — покупное и привозное. Мало и дорого.

— Предлагаете срочно наладить крупномасштабную торговлю с местными разным железом?

— Зачем? Бессмысленно! Наши возможности, даже в перспективе — капля в море. Любое количество металла, при сибирском «железном голоде», сгинет, как в прорву. Причем, не на полезную оборону, а на «меновую торговлю» с ближними, дальними и очень дальними знакомыми. Целую Сибирь нам не потянуть. Даже, если поголовно, в три смены, дружно встанем к мартеновским печам. Не осилим…

— Тогда как?

— Есть мысль разработать специально для тунгусов, — Ахинеев замялся, — точнее, для себя любимых, но и охотников-лесовиков тоже, способ получать железо из любого подножного сырья. От болотного лимонита или скального магнетита, до простой «красной глины». Там тоже, как минимум 13–15 % окислов железа. Пусть сами себя оружием снабжают. Забесплатно… В любом потребном количестве.

— Какой смысл?

— Им сейчас по-взрослому воевать нечем. Абсолютно! Когда весь металл «привозной» — подавляющее военное преимущество имеет тот, кто «сидит» на транспортных потоках. В данном случае — это кочевники-скотоводы. А «лесовики» — в изоляции (и полном пролете). За каждый кусочек металла — им приходится, в буквальном смысле, платить собственной кровью.

— Таки да! — весь обратился в слух Лев Абрамович, — Мне совсем недавно жаловались.

— Продолжаю мысль! Самая примитивная «вагранка», с приличной трубой и тугоплавкой облицовкой из местного огнеупора — дает возможность плавить чугун и, практически «на коленках», в любом потребном количестве — лить чугунную картечь. В реальной истории — это уровень середины XIX века. Хотя практически — было вполне осуществимо во времена Железной революции. Или вот здесь. Что это значит? Уже не просто Железную революцию, а массовое оружие, по цене «чуть-чуть дороже грязи».

— Из паршивого самодельного чугуна — никакого толкового оружия вам не сделать…

— Почему? — искренне удивился Ахинеев, — Классическая крупная картечь — получится замечательно, а главное — заведомо дешево и сразу много. Больше — тунгусам пока ничего и не надо.

— К картечи — нужны порох и пушки…

— Не-а, достаточно обыкновенной кожаной пращи. Прицельная дальность — 200 метров. Кинетическая энергия в конечной точке траектории до 200–300 джоулей. Это хороший средний уровень. Рекордные результаты — полкилометра и 150 джоулей в ростовую фигуру. Что гораздо круче убойности любого лука. Оптимальный вес пули — придется уточнить. В исторических источниках он колеблется от одной римской унции (27,3 грамма) до полутора-двух унций (40–50 граммов) и более… Точно известно только то, что легкие пули — обычно применялись в походах, а более тяжелые — при обороне крепостей.

— ???

— Именно так. Простой переход от метания пращей там-сям подобранных булыжников на стандартные металлические пули, правильной сферической формы — превращает обычную дешевую пращу в «функциональный аналог» современного крупнокалиберного ружья с глушителем. Правда однозарядного.

— По энергетике — верю, — кивнул Соколов, — Сам пращей баловался… А по меткости?

— Тоже — «функциональный аналог» крупнокалиберного гладкоствольного ружья. С сотни метров — уверенное поражение ростовой мишени. С двухсот метров — после одного-двух промахов. Весь фокус в условиях тренировки бойца. Точнее — в гарантированно стандартных условиях тренировки. Это — смертоносный секрет Древнего Рима, который империя уволокла собой в могилу на полторы тысячи лет. Никакой индивидуальности! Тотальная стандартизация! Только тогда есть смысл учить воевать пращей не «спецназ» из элитных отрядов или «штурмовые группы», а всех мобилизованных новобранцев подряд.

— ???