Деревянный хлеб. Части 1-4

3. После войны, трудами историка Виктора Шункова — начала продвигаться «теория» о преимущественно мирном вхождении в состав России сибирских территорий. Тогда же — принялись везде потрясать трактатами о добровольном вхождении в состав России Украины, Грузии, покупке Прибалтики и прочих доказательствах нашего «миролюбия». Закончилось тем, что исследователи Сибири Бахрушин и Токарев — предложили концепт о «добровольном вхождении» Сибири в Россию. К 1970-м годам ХХ века — он стал «официальной» и господствующей точкой зрения на проблему. Ради её поддержания угодили под цензуру все ранее изданные записки первопроходцев Сибири. А из того, что публиковалось — удалялись любые фрагменты о вооруженных стычках казаков с аборигенами… Что бы вы знали — архивы Казанского дворца (ведавшего сибирскими делами до 1637 года) и Сибирского приказа — не разобраны по сей день! Никого к ним не подпускают. Более 90 % «единиц хранения» из этих собраний документов, до сих пор — лежат «под грифом». Хотя им уже много веков! Надо понимать, говна, грязи и кровищи — там ой-ой…

4. Это всё при том, что сибирских автохтонов никогда толком не геноцидили. Все они (как исторические народы) дожили до наших времен, в советское время получили письменность и прочие полагающиеся «нацменшинствам» льготы, а репрессиям — не подвергались вовсе. В смысле, щемили их не больше, а меньше (!), чем русских. Американцам, сознательно истреблявшим свои коренные народы, до отечественной благодати в этом вопросе — как до Луны на четвереньках. Тем не менее, принимайте как данность — сейчас вокруг война. До «дружбы народов» — почти четыре века «тому вперед». А тунгусы (которых буряты вполне профессионально «множат на ноль», отжимая от заливных лугов и более-менее равнинных пастбищ), здесь и сейчас — наш единственный «естественный союзник».

— Леночка… — завхоз доверительно понизил голос, — Если бы вы знали, как глубоко по фиг мне чья-то официальная точка зрения на местную политическую обстановку «триста лет спустя». Вы оперативной информацией владеете?

— Откуда?! — искренне удивилась филологиня, — Всё что мы знаем — пересказы слухов.

— А мне важно знать, геноцид-то — на самом деле был? — каудильо взял быка за рога.

— Конечно! — Ленка пожала плечами, — С точки зрения местных, каждая семья — народ. Поэтому обзывать их всех «бурятами» или там «тунгусами», с «академической» точки зрения всё равно, что по-китайски обозвать нас «длинноносыми варварами». Формально верно, по существу издевательство.

— ???

— Взять, например, «тунгусов»… Слово это якутское, правильно звучит «тонг уус» и буквально переводится, как «мертвый народ». Ну, если угодно, «живой мертвец» или «нелюдь». По мере смягчения нравов, стало пониматься, как «не понимающий человеческого языка», «тупой дикарь» или по-простому «немой»… Кстати, родное русское слово «немец», особенно, в варианте «немец английский» или «немец французский» — той же самой природы. Включая лингвистический оксюморон «немецкий язык». Все всё понимают. На очевидный анахронизм не обижаются. Природный Volksdeutsche, живущий в России, на «немца» — спокойно отзывается и в ус не дует. Привыкли оне… Тут — всё гораздо свежее и острее.

— Да всё я понимаю… — пробурчал Соколов.

— Если спрашиваете, значит, не вполне, — отрезала Ленка, — Если в XXI веке назвать эвенка «тунгусом» — можно легко получить ногой в глаз или финкой в печень. Потому, как ещё болит…

— Это если от якутских эвенков… — уточнил Плотников, — Якуты их сильно обижали. А местным тунгусам — оно по барабану. Все лесные племена от Урала до Сахалина, в XVII–XVIII веках — однозначно «тунгусы». Пусть радуются тому, что больше не «сибирские татары». «Татарин» по-русски — пока, полный синоним якутского «тунгуса». В обиходе, «не понимающий по-людски кровожадный дикарь».

— Плохо получается, — обеспокоился главный начальник, — А как их следует называть правильно и не обидно?

— У архаичных культур — любое наименование, не совпадающее с самоназванием (обычно значащим «настоящие люди») считают оскорблением, — утешила его филологиня, — Но бытовым, терпимым. Называть сибирских «лесовиков» тунгусами — русские начали за столетие до того, как в окрестностях Лены наткнулись на якутов. Их подавляющее большинство тюрок так называют… И вообще — не в словах дело! Славян, например, в средневековой Европе называли точно так же, как они себя сами. Однако, с легкой руки романских греков и германцев, это самоназвание в поздне-латинской транскрипции sclavus стало буквально означать — «раб». Вот уже полторы тысячи лет немецкое Sklave, итальянское schiavo, французское esclave и английское slave понимается европейцами именно так. Не умножайте сущности…

— А сами-то не боитесь? Брякнешь что-нибудь машинально — и зарежут… Обидно же!