Деревянный хлеб. Части 1-4

— Легко! Второго октября 1941 года — войска Западного, Брянского и Резервного фронтов потерпели тяжелое поражение под Вязьмой. Уже к 12 октября — прекратили существование пять советских армий. В «вяземском котле» немцы взяли 660 тысяч пленных. До самой Москве оставалось 120 километров. Руководство СССР узнало о германском ударе 4 октября, из выступления Гитлера по радио. Собственные источники информации — рапортовали только о победах и «упорном сопротивлении» врагам. Именно в это время, в Смольном — состоялось историческое совещание, записи которого (как я раньше думала) останутся закрытыми для исследователей навсегда. Вышло иначе, в послевоенных мемуарах и в юбилейных статьях — многие его участники о содержании обсуждения проболтались. Высшее руководство Ленинграда (в лице завотделом пищевой промышленности городского комитета партии Алексея Петровича Клеменчука) цинично огласило приглашенным спецам «проблему номер один» — надо превентивно задавить назревающий голодный бунт. Любыми средствами! По возможности — как-то незаметно для «протестного электората». Удержать в Ленинграде государственную власть — тогда требовалось какой угодно ценой.

— А в чем криминал?

— В ультимативной постановке задачи. Варианты производства продуктов в Ленинграде — не рассматривались. Варианты массовой мобилизации населения для сбора «дикоросов» или выращивания чего-то съестного в примитивных парниках — не рассматривались. Выход города на «самообеспечение» — даже не предполагался. Сохранение строжайше контролируемого порядка распределения продовольствия — считалось обязательным. «Централизованное снабжение» — оставалось последней ниточкой, на которой держался режим. Короче, было приказано — «организовать производство заменителей пищевых продуктов из непищевого сырья». Я цитирую Клеменчука дословно! Если перевести на русский язык — это прямая команда начать кормление мирного населения «имитатором еды». Причем — как можно скорее. Игнорируя все «медицинские последствия» такого шага! Считалось, что там и тогда — «главное, выиграть время».

— Сознательно решили скопировать немецкий «усмирительный рецепт», для заключенных концентрационных лагерей?

— Угу. С той разницей, что у военнопленных возможности перебирать харчами не было. А привычные к «столичному снабжению» ленинградцы, по довоенной привычке мнящие себя «полноправными гражданами», почуяв неожиданную перемену участи — могли опасно разбушеваться. Требовалась поистине ювелирная работа. Тут-то и настал звездный час для Васи Шаркова…

— Так что он тогда сделал?

— Всего-навсего — предложил постепенно разбавлять муку для выпечки хлеба порошком микрокристаллической целлюлозы. На вид и на вкус — подобный «имитатор хлеба» очень трудно отличить от настоящего. Даже белый. При отсутствии у целлюлозы какой-либо питательной ценности. Причем — ею можно было бодяжить муку прямо на мучных складах, до предела сократив число «посвященных в тайну». Визуально или органолептически, смесь муки с порошковой целлюлозой — от настоящей муки неотличима. Даже — когда содержание целлюлозы там значительно больше половины и есть такой хлеб — бесполезно…

— Возвращаясь к нашим кошкам, — прокомментировала филологиня, — Оборзевшему зверю — продолжали наливать в миску привычное количество «вроде бы молока». Молоко там даже содержалось! Просто, всё больше и больше разбавленное водой. Сначала — оно почти незаметно. Но, к отопительному сезону «протестант» уже еле таскает лапы. На какое-то осмысленное сопротивление более не способен. Время отключать батареи… «Пациент созрел» и максимум, что может — жалобно мяукнуть перед смертью.

В помещении повисла гробовая тишина. Уж на что я циничная, особенно со зла, но тут Ленка определенно переборщила… У каудильо, кажется, натурально по тексту басни — «в зобу дыханье сперло». Мою техническую записку «Применение пищевой целлюлозы» (как учили, ровно на одну половину листика формата А4) он разумеется прочел. О том как пищевая добавка Е460 убивает не отравляя — там было описано предельно доходчиво (ночной разговор в Северодвинске не прошел даром). Ага, зацепило!

— Вы считаете — он всё понимал и выдвинул своё изуверское предложение сознательно?!

— Я не считаю, а точно знаю… После войны — Шарков охотно эту историю рассказывал и частично описал в своей научной работе «Производство пищевой целлюлозы». Чего ему стыдиться? Уже в 1942 году, «за успехи в выполнении особо важного правительственного задания» — он получил орден Трудового Красного Знамени и преспокойно уехал в эвакуацию. А вернувшись в Ленинград после войны — продолжал заниматься саморекламой. Например, в студенческой столовой Лесотехнической академии, ещё долгие годы после войны (!) — бесплатно выдавали «пирожные», сделанные из «пищевой целлюлозы». По скудости рациона — многие их брали и ели, с целью заглушить чувство голода. Так что, метод рабочий.