Деревянный хлеб. Части 1-4

— В том-то и беда, что груз руководства советской педагогикой — Крупская волокла почти в одиночку. Все остальные «так сказать педагоги» — старательно прикрывались её авторитетом. И сваливали на неё ответственность. Благо, что у вдовы Ленина, в первые годы Советской власти, был статус «священной коровы». Творила, что хотела. Другие бы воровали и тешили свои амбиции, а тетка — пахала, как проклятая… Чисто для информации: С 1929-го по 1939 год — Крупская была заместителем народного комиссара просвещения РСФСР. За этот период (вы только вдумайтесь) — она собственноручно отредактировала более 800 школьных и вузовских учебников! Без балды, постранично с ручкой в руках. Ни упуская ни одного предмета — от истории или литературы до химии, биологии и физики. Мало того — она отредактировала более 700 школьных программ и руководств по преподаванию названных предметов в школе. Фактически в одиночку — заново переформатировала всю отечественную систему образования.

Присутствующие в «модуле» мужики, не сговариваясь, нервно прокашлялись.

— Помимо прочего, она же буквально заново организовала в стране библиотечное дело. Это не считая «повседневной текучки». Это не считая участия в публичных и заочных дискуссиях. Все свои статьи для периодической печати — Крупская писала сама. Полный сборник ее трудов, посвященных библиотечному делу — это шесть полноценных томов. Полный сборник ее «педагогических» произведений — ещё одиннадцать томов. И это — не считая четырехтомника «Воспоминаний о Ленине»… Фанатичка!

— Эту бы энергию, да в мирных целях… — ни к кому не обращаясь пробурчал завхоз.

— Что-то не так? — непонимающе забеспокоился Соколов.

— Всё так… — сбавила пафос филологиня, — Получили ровно то, чего заслуживали. В условиях крайнего дефицита образованных кадров и разброда среди «корифеев педагогики» — Крупская показала, что значит «личность, попавшая в историю». Её «наследие» — нам всем аукается до сих пор.

— Вы её хвалите или осуждаете?

— Как бы это поделикатнее? — Ленка, страдальчески сощурившись, обозрела искристое пятно света на мгновенно заиндевевшем потолке, — Вышло, что систему образования «индустриального типа», сложившуюся в СССР к концу 30-х годов — изобрела и «продавила в жизнь» внешне некрасивая и закомплексованная профессиональная революционерка с мессианскими амбициями. Бездетная, не умеющая ни стирать, ни готовить, ни вести домашнее хозяйство, но зато с юности ушибленная «толстовством» и на этой почве — «патриархальным коллективизмом» (выдуманным «из головы» похожими на неё городскими теоретиками конца XIX века). Однако при этом — тотальная отличница, золотая медалистка и яростная феминистка… Непримиримая к чужому мнению и уверенная в своем праве дрессировать хоть из взрослых граждан, хоть из маленьких детей попавшейся ей под руку страны — «людей нового типа». По своему собственному вкусу, вопреки любым законам природы и обыденному «здравому смыслу». Типаж женщины, знакомый нам по телевизионным выступлениям Валерии Ильиничны Новодворской…

— Вы серьезно?

— Дальше некуда… Именно благодаря усилиям Крупской в советской школе к 1937 году полностью искоренили уроки труда, запретили преподавание логики и эвристики (навыка нестандартного мышления), сделав главной добродетелью — пресловутый «коллективизм». Читай — бездумный конформизм. Она же — стоит у истоков и двадцать лет являлась «главным идеологом» знаменитой советской цензуры. Она же — сначала «продавила» и потом старательно контролировала отмену в советских школах уроков истории… До такого даже Оруэлл не додумался! Стоило больному Ленину потерять контроль над своими верными «соратниками», как те немедленно пустились во все тяжкие. «Кот за двери — мыши в пляс…»

— Первый раз слышу, — ещё бы каудильо не удивляться, я сама, признаться — тоже…

— С 1923 по 1932 год — такой дисциплины, как «история» — в отечественных школьных программах, попросту не существовало. Решалась задача полного лишения ещё недавно почти поголовно неграмотного малокультурного народа исторической памяти. Превращения его в «социальный пластелин». Крупская, как глава научно-методической секции Государственного ученого совета — эту идею активно продвигала. Трудно сказать, в какой степени тотальная «зачистка библиотек» и «отмена истории» — её личные фантазии и в какой — «общественный тренд». Известно, что тогда это вовсе не казалось ересью.

— Я верю… Просто, как-то неожиданно… для профессиональной-то революционерки…

— Есть мнение, что Крупская, там и тогда, оказалась «слабым звеном»…

— ???