Деревянный хлеб. Части 1-4

— «Редкость» — очень мягко сказано, — озадачилась филологиня, — Цены у московских букинистов, за не очень потертый экземпляр — начинаются от 500 долларов… Хотя, у деда — она есть.

— Ну, не знаю… У нас дома, например — она есть. И ещё, как минимум, у пяти моих знакомых — тоже, — не ровняйте «питерских» и «московских». Дай вам Сталин волю — небось, как хохлы в 1941 году, «вермахт» бы встречали. Депутацией лучших людей города, колокольным звоном и «хлебом-солью».

— ???

— Почувствуйте разницу между Москвой и Ленинградом! — торжествующе прохрипел долго молчавший Ахинеев, — У многих питерских знакомых «в возрасте» — я её в семейных библиотеках тоже видел. Приметная красная обложка. Всего 220 страниц, но жесть!

— Не понял юмора… — похоже, заклевали мы главного начальника.

— Всё просто. До середины 30-х годов Мировую Революцию планировал Коминтерн. А там считали, что сдержать натиск империалистов — СССР не сможет. Придется долго партизанить. Города, в непосредственной близости от границ, окажутся оккупированы. В первую очередь — Ленинград. Вышибать захватчиков придется с боем. Соответственно, велась подготовка жителей города к грядущим сражениям.

— Мысль, что по мере укрепления государства свои же собственные начальники, даже с партбилетами (!) окажутся для народа опаснее любых оккупантов — тогда приходила в головы немногим. Но, приходила… А так же, что верно и обратное — если где-то сложилась «революционная ситуация», то обязательно найдут, кого объявить «контрой»… и развесить на фонарях… В сентябре 1941 года, судя по истории, данный силлогизм перепугал руководство блокированного Ленинграда до мокрых трусов.

— Это, получается провокация! — решительно заявил Соколов, — Или, черт знает что…

— В нашей реальности — получилось именно «черт знает что»… — тут не поспорить, — А сначала — была провокация. Серия провокаций…

— Галина, давайте договоримся… — примирительно рыкнул каудильо, — Кончаем «игру в испорченный телефон». Просто изложите, что вам, на указанную тему — рассказал… он… — опять без имени, — Это важно.

— Он — это полковник Ибрагимов, что ли? — окончательно проснулся Плотников, — «Молчи-молчи»?

— Он — прежде всего, не Ибрагимов. Зато, как минимум — инициатор нашего Проекта, — тактично уточнил Лев Абрамович, — С руководящего поста — турнули «более рукопожатые». Вот человек и отправился добывать генеральские погоны «личным героизмом», сюда. Весь исходный задел достижений по части нашей «автономии» — заслуга и, не побоюсь этого слова, «самоуправная инициатива» — одного и того же «неизвестного героя второго плана». Полагаю, мы теперь должны отдать покойному должное — он поразительно много успел. Одна только Галочка, с её лабораторией — чего стоит… — хм, уболтал!

— Володя, — буду называть, как мне нравится, — в своё время, выразился где-то так:

Вся история первых месяцев Блокады — сплошная многоуровневая провокация. Ну, город такой… Много лет подряд — его готовили в качестве базы для подрывной деятельности в тылу врага. И завершающего эту деятельность в финале — сокрушительного вооруженного бунта. Такая была у СССР, в 20-30-х годах, военная доктрина. Поскольку Коминтерн — организация международная, с немецким (!) языком в качестве «официального», никакой тайны из факта никто не делал. Хотя, в качестве главных кандидатов в интервенты — наши рассматривали всё же бывшую Антанту. В первую голову — англосаксов.

Разгром «структур» Коминтерна в конце 30-х годов, который Сталин провел с помощью отечественных «национал-коммунистов» в самом Союзе (рубка территории РСФСР на «союзные республики» стала платой, за поддержку «националов», в момент перетасовки руководства Коминтерна) и союзные по факту отношения с Третьим Рейхом (громившим Коминтерн в Европе и на территории Большой Германии) — дали ему серьезный тактический выигрыш. Но, обернулись стратегическим проигрышем. Например, данный шаг — резко ограничил возможности СССР на поле «стратегической разведки». Если агентура Коминтерна на равных (!), противостояла старейшим и прославленным разведкам мира, то наспех собранная из «лиц с чистыми анкетами» чисто «советская» разведка, в первые месяцы войны — весьма жидко обделалась… А собственно Коминтерновские структуры — либо «легли на дно», либо заимели на Сталина большой зуб.

В результате — мегаполис Ленинграда превратился в бомбу, у которой сразу несколько взрывателей (причем, момент, когда каждый из них сработает — не может предсказать никто). Низовые структуры «потенциального подполья» (это рабочие коммунальных служб, младший и средний инженерно-административный персонал, ветераны Гражданской войны и тому подобные «идейные кадры») — оказались перед войной под формальным управлением новоявленной партийной бюрократии «образца 1937-го года». А в большинстве случаев — вовсе «бесхозными», так как командиры-организаторы угодили под репрессии.