Деревянный хлеб. Части 1-4

Советское руководство о «недобитых городских партизанах» было осведомлено гораздо лучше и в свете новых реалий, собиралось выманить их под немецкие пулеметы мобилизацией ополчения. А при первой возможности — положить в «героических боях» за город. Примерно таким способом, в 20-м году, наши «героически угробили» при штурме Перекопа лучшие ударные части «союзного» батьки Махно.

Понятно, что выбрать удачный момент для подобной «акции» было не легко. Внезапная остановка немецкого наступления на Ленинград — мгновенно спутала все планы. Особенно — намеченную на самый последний момент эвакуацию советского командования из окруженного города. В Севастополе и Киеве военное начальство смылось, бросив подчиненных на произвол судьбы. В заранее подготовленном к «партизанской войне» Ленинграде, то же самое значило перехват управления войсками самозванными и никому не подчиняющимися «коминтерновцами». А равно — присоединение к последним остатков городской администрации. Прежние намерения — пришлось срочно пересматривать. Вопреки логике и осторожности…

Тут правильно отзывались о неспособности Коминтерна хранить «военную тайну». Беда в том, что критики не понимают выгоды «открытого информационного обмена». Фишка, как в Интернете. Болтают — все. Разной информации куча и какой верить каждый решает сам. Но, в выигрыше оказывается тот, кто правильно оценивает репутацию «источников». Коминтерн всех предупредил, что Блокада будет установлена не позднее 8 сентября 1941 года. До этой даты — никто не хотел верить. После — начался лихорадочный пересмотр отношения к «политическим аутсайдерам». И вдруг, подоспела книжка Келлера…

Ахинеев со свистом втянул в себя воздух. Выражение лица каудильо — стало матерным.

— Предполагаю, — мрачно усмехнулся Соколов, — Что в Смольном — началась истерика…

— Это мягко сказано! На «горячей сковородке», приготовленной для товарища Сталина — оказались сидящими высшие руководители Северной Пальмиры. Поскольку стало ясно, что теперь, удрав из осажденного города, они станут не просто «на вторых ролях» или «мальчиками на побегушках» (как лишившийся своего поста в оккупированном Киеве Хрущев), а сразу — «заключенными-смертниками». Без шанса подняться. Для высших партийных сановников СССР — лютая, нестерпимая угроза. На этом уровне — провокация немцам удалась. Шухер в блокадном городе и ближайших окрестностях — возник изрядный.

— В смысле?

— Документальные отчеты НКВД, о массовых арестах в Ленинграде, ранней осенью 1941 года ученых и инженеров — путаны и противоречивы. Многих — арестовывали, выпускали, арестовывали и снова выпускали. Некоторых — второпях расстреляли. Многих, особенно молодых — лишили «брони» и как рядовых солдат отправили умирать в «ополчение». Многие, после повторного ареста — умерли в тюрьме.

— Зачем?

— Партийное руководство города попыталось «зачистить конкурентов». Надо понимать, что одна мысль о своих собственных тупости и некомпетентности, готовых наглядно проявиться в самый острый момент войны — вызывала у «карьерных коммунистов» зоологическую ярость. Предвоенные годы в СССР прошли под непрерывное нагнетание «ура-патриотических» настроений… Война, если она будет (а будет — непременно!) — пройдет быстро и завершится победно, «малой кровью на чужой территории». Не слушайте вражескую пропаганду, граждане… Кто смеет утверждать обратное — просто вражеский агент!

— Член «троцкистско-зиновьевского, лево-правого фашистского центра», например, — грустно поддакнула филологиня, — Вали кулем, всех врагов в одну кучу — разбираться лень и некому…

— Почему, сразу «врагов»?

— Тот, кто в критической обстановке смело выдвигает предложения, когда все вокруг потупили глазки и молчат — как минимум, не лоялен действующему руководству (назначенному сверху). А следовательно — саморазоблачившийся хам и потенциальный самозванец. До «врага» — половина шага.

— Им бы радоваться, что кто-то готов взвалить на себя чужие проблемы…

— Не получалось у них радоваться, — хрипло отозвался Ахинеев, — Судя по обрывкам воспоминаний участников и очевидцев, один только факт (!) долгой самовольной подготовки Ленинграда к «автономии во вражеском окружении», на базе последних достижений науки и техники 30-40-х годов — вызывал в руководстве ВКП(б) бешеную ненависть. Как это так?! А где же «руководящая роль партии»? Где «коллективное владение средствами производства» и священное «централизованное распределение»? Кто-кто посягает на полноту, незыблемость и самое важное — «незаменимость» государственной власти?

— Теперь, верю! — мрачно подытожил каудильо, — Начальство не терпит, когда кто-то начинает действовать, пускай правильно и своевременно, но — «без приказа». Криминал и госизмена…