Деревянные пятачки

— Да нет, не будет грозы! — Он знал: она всегда боится за него, оберегает даже от сквозняков. Она была бы рада держать его возле себя в четырех стенах. Любит. Но где-то и любовь должна знать меру... Он взглянул на небо. Далеко, нависая над лесом, темнело растянутое облако. Оно совсем не двигалось, будто уснуло там.

— Не ездил бы... Будет гроза. — Она смотрела на него преданно и умоляюще. Стояла вокруг глухая тишина. Она присмирила все голосистое. Молчали птицы, молчали собаки, петухи. Молчали деревья, травы. — Я прошу тебя...

Он и сам чувствовал, что будет гроза. И в другое время не поехал бы. Но так надоела эта заботливая любовь.

— Да нет, не будет грозы. — Он быстро вышел из дома, спустился с крутого берега к лодке. Она была привязана к стволу кривой ольхи. Корни старухи, горбатые, ободранные волнобоем, цепко держались за глинистое дно. Он положил в лодку спиннинг с донкой, бросил на лавку плащ и оттолкнулся от берега.

Озеро было гладким. Вода казалась густой, как олифа. На ней неподвижно лежал закатный столб, к которому, сколько ни плыви, не доплывешь. Молча пролетели вороны.

Лодка, чуть слышно журча кормовой водой, уходила все дальше от дома. Береговая зелень, еще такая отчетливая совсем недавно, теперь уже слилась в сплошную полосу и потемнела. И только старая ольха, тускло светясь кривым стволом, четко виднелась, протягивая с берега сухие, горбатые ветви, словно звала обратно.

У острова, охваченного, как зеленым ошейником, густым тростником, было совсем тихо. Даже не качались метелки. И вода тут казалась еще гуще, чем у своего берега. Почему бы это? Он посмотрел на растянутое облако. Оно стало больше и, кажется, придвинулось. Но все же было еще далеко. Якоря с кормы и носа бесшумно опустились на дно. Жужжа, пронеслась над водой донка и, чмокнув, пошла в глубину. Груз долго тонул, прежде чем жилка ослабла, тогда он подтянул ее, и она стала тугой. Закурил. Да, теперь можно было сидеть и курить в ожидании поклевок. В прошлый раз он здесь выхватил хороших лещей. Что ж, может, и на этот раз повезет...

Дым от папиросы не уходил: так было тихо. «А все же гроза будет», — с тревогой подумал он и тут же, успокаивая себя, решил: пройдет стороной. Это потому он так решил, что растянутое облако разрослось, закрыло всю правую сторону неба, и хотя там начинало посверкивать и глухо рокотать, но к нему это облако не приближалось.

Лодка стояла неподвижно. Не клевало. Наверно, и рыба затаилась в предчувствии грозы. Обычно в это время плавилась уклейка, жировал окунь. Теперь же и они куда-то ушли. Закатный столб стал быстро уменьшаться, будто кто-то огромный потащил его с озера на берег. И когда совсем втащил, то сразу стало мрачнее и еще тише, хотя после захода солнца всегда бывает ветер. А тут его почему-то не было...

В правой стороне сверкнула молния. «Пятнадцать», — насчитал человек, пока до него докатился глухой рокот грома, и успокоился. Но тут же неожиданным всполохом сверкнула молния над головой и треснуло небо. Он посмотрел вверх и увидел большую, рваную, куда-то удирающую тучу. Ее настигала другая, захватывая косым громадным крылом. И в какую-нибудь минуту и рваная туча, и то черное небо, что было справа, — все это слилось и стало перебрасывать молнии из края в край. Гром не успевал за ними. Метался по небу, с грохотом закрывая двери, из которых неудержимо вылетали бешеные всплески огней. Наверху творилось черт-те что, а на земле, на воде было по-прежнему тихо.

«Хоть бы пошел дождь», — испытывая какое-то странное состояние и тревоги и тоскливого ожидания, подумал человек и увидел, как вправо от него полосой пронеслось по воде что-то длинное, светящееся. Он даже не успел сообразить, что это, как еще такая же полоса пронеслась следом за той, но поближе к нему, и третья — где-то между ними. Эти полосы наискось падали в воду, подымая двухметровый столб клубящегося дыма. «Что это?» — уже несколько растерянно подумал он. И тут же что-то сильное, мягкое толкнуло его в спину. Толкнуло и лодку, и она, накренившись, чуть ли не хватая бортом воду, быстро пошла от острова. Ее понесло. И уже совсем рядом он увидел косую светящуюся полосу. Это шел ливень. И все смешалось.

Никогда еще ни у кого он не видел такой бурной встречи, как у ливня с озерной водой. Наконец-то вместе! Сверху протягивал длинные руки ливень, снизу к нему тянулась озерная, давным-давно брошенная на землю вода. Они переплетались, кипели от яростного восторга. И уже все озеро клокотало, освобожденное от замкнутого покоя, слившееся с той свободой, которой доступно все: и небо, и материк, и океаны.

«Ах, черт возьми!» — восхищенно подумал человек. А молнии уже сверкали беспрерывно, они падали рядом. Ему даже слышалось, как они, шипя, гаснут в пенящейся воде. И в эти краткие вспышки было видно белую дымящуюся двухметровую стену воспрянувшей воды, над которой стояла другая стена — громадная, бесконечная, черная, разрываемая на куски слепящими огнями, всполохами, стрелами, громом.