Деревянные пятачки

Тралмастер начинает пить чай. Пьет он его помногу, кружек шесть-семь. Витька оставляет ему чайник, забирает всю остальную посуду. Моет ее. И ложится спать. Он тоже всю ночь не спал, и стоило только залезть на верхнюю подвесную брезентовую койку, как тут же на него навалился сон, теплый, ласковый, дурманящий.

Проснулся Витька от голоса дяди Мити. Начинался подъем трала. Солнце уже стояло высоко. По Ладоге сквозил тугой ветерок. Вода, ерошась, бежала на юг. Катер стоял, покачиваясь на волнах. Урчала лебедка, наматывая трос. Все ждали, навалясь грудью на борт, когда всплывет мотня. Больше пяти часов таскал сеть помощник капитана. Должно же что-нибудь попасть?

Но вот уже и стеклянные шары, а мотни не видно. Рыбаки сильными, ухватистыми руками перебирают шесты, складывают на палубе сеть, а мотни все еще не видно. Не всплывает проклятая! У капитана не лицо, а камень. Только руки все быстрее и проворнее тянут сеть. Но вот же и мотня показалась: лезет из воды, как тряпка. Да тряпка и есть! Рваная, одни лохмотья. И в ней трепыхается единственный окунишка, застрявший жабрами.

Все стоят и молча глядят на сеть.

— Я ж говорил ему, чтоб не шел близ гряды, — недовольно роняет слова тралмастер. — А он прет и прет, окуня хотел захватить.

Помощник капитана как-то по-дурацки улыбается и разводит руками. Теперь все смотрят на него. Капроновая сеть — дорогая штука, и вот вместо нее — лохмотья. Механик начинает часто-часто переступать ногами, что-то шепчет, наверно ругает помощника, но сдерживается, ждет, что скажет капитан. И Витька ждет, что скажет капитан. Вообще-то он даже доволен, что «частик» разорван, по крайней мере не будут уничтожать рыбу зазря. Но все же, что скажет капитан? А капитан молчит. Он только смотрит, не мигая, на своего помощника. Смотрит и вспоминает, как получилось, что он взял его к себе на катер. Он, конечно, мог бы взять другого, опытного помощника, взамен своего, которого перевели на тральщик капитаном, но тут как раз и подвернулся тесть, он только что кончил курсы. Ему бы надо походить в матросах хотя бы одну путину. А он сразу в помощники. Жена упросила, ей спокойнее будет, если они станут работать вдвоем. И отказать было неловко. Взял в помощники. А какой он, к черту, помощник! Но при людях не будешь ему выговаривать. Тесть. А и скажи — дочке нажалуется, дома неприятности будут.

— Ну, чего застолбились? — глухо сказал всем капитан. — Не то бывает. Давай, дядя Митя, запасную, а эту чинить. Черт ее, эту Ладогу, знает да тюлень.

— Заменить можно, да ведь непорядок, Сашка, — сказал тралмастер. — Он и другую запорет.

— Не бойся.

— Я не боюсь. Только уж больно ты спокойный нынче. Был бы кто другой на месте твоего тестя, ты бы показал, как тюлень рыбу жрет. Ну да и то сказать, сетка-то не твоя, государственная. Верно?

Капитан приблизился к нему и тихо сказал:

— Ты не трави мне, ты мой характер знаешь. Я не работаю с теми, кто мне поперек становится. Не нравится у меня — иди на другой катер. Держать не буду. Усвоил?

В глазах тралмастера мелькнули черные искры. Витька ждал, что он скажет сейчас такое капитану, что тот заткнется, но дядя Митя сдержал себя.

— А и ладно, — сказал он, — ты капитан, ты и в ответе за все. Только и нас поимей в виду, зазря неохота работать. Считай, день прошел, а кроме убытку — ни хрена.

— Ладно, сейчас пойдем к Конивцу, там возьмем. Только быстро давай. У Конивца рыба завсегда табунится к вечеру.

Не сразу, но наступил и вечер. Катер М-24 шел вдоль острова. Навстречу ему попался тральщик М-37.

— Как дела? — крикнул из рубки Сашка-капитан.

— Плохо, — ответил М-37. — А у вас?

— Не слаще!

И разминулись.

К ночи поднялся ветер. Ладога заиграла. Волны с нахлестом шлепались о маленькие борта тральщика, сбивали его с курса, мыли палубу. Пошел дождь. Витька забрался в кубрик. Он лег, но долго не мог уснуть, все думал о прошедшем дне. Каким большим и сложным он показался ему! Раньше, когда рыбаки приходили домой с малым уловом, над ними потешались ребята, смеялся над ними и он, Витька Пронин, но только теперь он понял, до чего нелегкая и незадачливая жизнь рыбацкая... Все зависит от удачи. Она, конечно, могла бы приходить почаще, но для этого надо что-то еще знать капитану. Ему надо быть толковым, но это очень трудно — быть толковым. Наверное, надо родиться таким, чтобы знать Ладогу, понимать рыбью жизнь, как, скажем, тюлень. Тут, может, особое чутье надо иметь, может, нужен талант, чтобы водить тральщик верным путем, где ждут только удачи. Но где же взять этот талант, если его нет, поэтому и приходится тягать трал наудачу. А удача — она такая штуковина, что за хвост ее не ухватишь...

Примерно так думал Витька и не замечал и не знал, как он поумнел за эти первые сутки. А сколько таких дней ждет его еще впереди?..

А катер идет, машины работают, и где-то в глубинах Ладоги тянется с широко раскрытой пастью громадная сеть.

1963

Наедине

— Не ездил бы... Будет гроза. — В ее голосе звучала тревога. Весь день стояла томящая жара. Было душно. Было душно даже и теперь, в этот вечерний час.