Деревянные кресты

Жильберъ Демаши слушалъ его, ничего не отвчая; его забавлялъ этотъ большой крикунъ съ взъерошенной бородой; его внимательное молчаніе понравилось Сюльфару.

— Ну, конечно, этотъ пустоголовый Бреваль не сказалъ теб, чтобы ты взялъ съ собою ведро или бутылки для вина. Такъ въ чемъ же ты его понесешь? Я, къ счастью, объ этомъ подумалъ. Вотъ ведро, я взялъ и бидонъ на случай, если будутъ раздавать водку… Только въ пятомъ отдленіи отыскался такой капралъ, который не ходитъ самъ за порціями. Онъ остался и опять пишетъ своей благоврной… Ж…! — Сюльфаръ не удостоилъ впутаться въ раздачу консервовъ съ обезьяньимъ мясомъ, которое онъ презиралъ, но все-таки онъ крикнулъ: — Мн не хватаетъ одной коробки! — просто, чтобы показать, что онъ еще тутъ.

— Получайте вино, — сказалъ фурьеръ.

Сюльфаръ первый ринулся впередъ и, пока производилась раздача, онъ не приподнималъ головы; по мр того, какъ ведро наполнялось, онъ стоналъ, вскрикивалъ, какъ будто лили его кровь.

— Довольно… Довольно… — кричалъ онъ… — Онъ получаетъ лишнее… Жуликъ!..

Но остальные, привыкшіе къ нему, сносили ругательства и вина обратно не отдавали. Наконецъ, пришла его очередь, и онъ заставилъ наполнить свое ведро до краевъ, клялся, что прибыло шесть новичковъ, что капралъ будетъ жаловаться, что капитанъ…

— На, и проваливай, — сказалъ въ отчаяніи фурьеръ, наливая ему послднюю кружку. — Ахъ, что за ремесло…

Сюльфаръ, довольные самимъ собой, возвращался, какъ тріумфаторъ, съ ведромъ въ рук и съ мшкомъ за плечами. Они прошли черезъ всю деревню, по которой бродили въ поискахъ кабака бездльничающіе солдаты, и по дорог онъ старался вндрить въ новоприбывшаго первоначальные принципы хитрости и изворотливости, необходимые для военнаго въ поход.

— Каждый за себя, понимаешь. Я предпочитаю пить чужое вино, чмъ чтобы другіе пили мое… Самые совстливые всегда остаются въ наклад.

Остановившись въ уголк, гд не было прохожихъ, онъ опустилъ кружку въ ведро и протянулъ ее Жильберу.

— На, — сказалъ онъ, — выпей, ты имешь на это право.

Дйствительно, онъ у себя въ ум и только для собственнаго руководства составилъ маленькій уставъ правъ и обязанностей солдата, въ которомъ было вполн разршено человку, отправляющемуся за порціями, получить въ вид вознагражденія кружку вина. Онъ тоже выпилъ, такъ какъ онъ помогалъ Демаши, и посл этого легче двинулся дальше. На ходу онъ разсказывалъ Жильберу разныя исторіи и о своей жен, портних, и о битв при Гюизе, и о фабрик, на которой онъ работалъ въ Париж, и о фельдфебел Мораш, всми ненавидимомъ. Когда они пришли къ стоянк, онъ поставилъ на землю ведро, клялся, что даже не попробовалъ вина, предлагая въ доказательство понюхать его дыханіе, затмъ онъ подошелъ къ Демаши, въ которому чувствовалъ симпатію.

— Если бы я былъ при деньгахъ, какъ ты, — сказалъ онъ ему, — и если бы у меня было твое образованіе, даю теб слово, они бы меня здсь не увидли. Я добился бы поступленія на офицерскіе курсы, провелъ бы нсколько мсяцевъ въ лагер, а въ середин 1915 года меня произвели бы въ подпоручики. А къ этому времени война кончится… По моему, ты не сумлъ пойти по правильной дорог.

III КРАСНОЕ ЗНАМЯ

Съ ранняго утра полкъ мрно шагалъ по дорог, растянувшись длинной голубой лентой. Облако пыли неслось впереди, неся съ собой топотъ ногъ, глухой шумъ голосовъ, взрывы смха. Товарищи, идя плечомъ къ плечу, безъ устали разсказывали другъ другу обычныя полковыя исторіи, вс похожія одна на другую, какъ будто он произошли въ одной и той же казарм.

Никто не думалъ о войн. Вс были настроены весело и беззаботно. Было не очень тепло, окрестности были оживленны, и солдаты оглядывались кругомъ, какъ будто они были на маневрахъ.

Буффіу съ лоснящимся лицомъ шелъ рядомъ съ Гамелемъ, чтобы поговорить съ нимъ о Гавр. Они вспоминали знакомыя имъ обоимъ названія улицъ и кабачковъ и въ сотый разъ удивлялись, что не знали другъ друга до войны.

— А у тебя притомъ такая толстая физіономія, что ее легко замтить, — каждый разъ повторялъ Гамель.

Онъ былъ крпкаго тлосложенія и шагалъ широко, тогда какъ толстякъ Буффіу шелъ мелкими торопливыми шажками, и Фуйяръ, идя сзади него, съ грязнымъ платкомъ на ше, не переставая, ворчалъ на него. Онъ ненавидлъ жирнаго торговца лошадьми: Буффіу былъ толстъ, онъ — худъ; тотъ былъ человкъ зажиточный, онъ былъ бденъ; тотъ оставался въ тылу, онъ попадалъ въ окопы.